Угостили ссылкой)))

---

Мирилас, с Днём Варенья!

То бишь - с Днём Рождения)))

@темы: картинки, позитив

---

Опустите мне веки!

Кто сказал, что Каменкович и Каррик сделали хороший перевод ВК? У меня от этого перевода мозги набекрень встают от запредельного количества современных оборотов!
А так многими ругаемый перевод Волковского, с которого я начинала, даже несмотря на финт с фамилией Бильбо и Фродо, такой мягкий, по-деревенски уютный. Назовёте в лучшем случае чудачкой, не обижусь, и так знаю, что моя крыша летать умеет...

И здравствуй, новый тэг...

@темы: книги, Арда, размышлизмы, негатив

---

Допрыгалась, голубушка...

Дочиталась "Исповеди Стража". Теперь размышляю над "Айнулиндале" и приведением оной к концепциям "Розы Мира".

@темы: Роза Мира, Арда, размышлизмы, шуточки изменённого сознания

---

Работы с ФБ-2013, пятый уровень, спецквест, миди.

Общий список работ

Выбор для королевы
Охота
Разговор за кружкой эля
Многоликие тени
Золотые небеса
За пригоршню мотов

Название: Золотые небеса
Автор: fandom Exalted 2013
Бета: fandom Exalted 2013
Размер: миди (4 718 слов)
Задание: кроссовер с fandom Dragonriders of Pern 2013
Пейринг/Персонажи:Тэнрэ (соларка Сумерек из Первой Эпохи), персонажи книжного цикла «Всадники Перна»
Категория: джен
Жанр: драма, приключения
Рейтинг: G
Краткое содержание: душа соларки Первой Эпохи попадает на Перн и вселяется в тело женщины, избранной Поиском для Запечатления.
Примечание/Предупреждения:

Успокоение

дорогие периниты, не хватайтесь за валерьянку, всё будет хорошо!
Дэн'Раин - лунар-напарник и муж Тэнрэ в Первую Эпоху.
Для голосования: #. fandom Exalted 2013 - работа «Золотые небеса»

Уже третий год Тэнрэ видит во сне последний бой в Белостенье. Подробности его не желают меркнуть, и встают перед глазами всякий раз, стоит ей только смежить веки и провалиться в омут сна.
Воля бывшей соларки тверда, как и прежде – ни единого слова на родном языке не срывается с её новых губ, но ночи стали кошмаром. Она дрожит, переворачивается с боку на бок, кусает подушку и тихо стонет сквозь зубы, и любовники, теплом тел которых она пыталась заполнить грызущую грудь пустоту по имени Дэн’Раин, недоумевали, надоедая ей бесконечными вопросами. Один только Т’Бор признал её право на кошмары, и Тэнрэ осталась с ним, и признательность и привязанность в ней мешалась со жгучим стыдом перед бронзовым всадником, который никогда не сможет заменить ей погибшего любимого.
Ночи Тэнрэ заполнены кошмарами, но дни принадлежат ей самой, и та решимость, что привлекла к ней некогда золотые крылья Возвышения, помогла ей собраться с силами и попробовать реализовать себя в этом новом мире, над которым уже нависла угроза гибели.
Тэнрэ считает себя везучей: мало того, что её душу выбросило в молодое, сильное и красивое тело, так ещё и хозяйка этого тела только что сменила дом и окружение, и никто не удивлялся произошедшим изменениям. Это дало Тэнрэ время на то, чтобы при помощи медитаций вытащить из мозга той ограниченной женщины, в чьё тело она вселилась, знания о мире по имени Перн и его основных реалиях, а потом…
Потом шило в мягких частях организма, непременный атрибут каждого солара, погнало её вперёд. Дни Тэнрэ заполнены множеством дел, ночи кошмарами, вечера – теплом сильных рук, а утра… Каждым утром злой уголек Алой Звезды видится ей чуть ярче, и под её жгучим светом бывшая соларка всё отчётливее осознаёт величину своей потери.
Возвышение.
Негасимое пламя, источник Эссенции, сердце силы, бившееся в её душе сотни лет, возможность творить заклинания и чармы, выводившее её способности за грань человеческих сил…
Тэнрэ лишилась Возвышения, когда очнулась в новом мире и в новом теле, и в глупой самонадеянности сочла, что опыта и ума хватит, чтобы устроиться с максимальным комфортом и заняться чем-нибудь интересным, не обращая внимания на ту пустоту, где некогда была золотая сила.
О, как же она заблуждалась! Будь у неё прежние возможности, всё было бы иначе! Алая Звезда восходит, и драконы ревут на рассвете, подтверждая строки древних Баллад… О, каким наивным было её восхищение таким способом передачи информации!
Что стоила эта информация без тех, кто бы воспринял её? Не будь Ф’Лара, всё было бы куда как печальнее… И Лессы – Тэнрэ не сомневается, родись эта женщина в Творении, то она стала соларкой, и быть может, даже одного круга с ней. Возможно, вместе они бы придумали, как предотвратить восстание…
Но нет, обрывает себя Тэнрэ, углубляясь в истлевшие за века безразличия Записи. Это – прошлое, а у неё есть настоящее, и пусть пустота – обе пустоты − молчат. С Дэн’Раином ей уже никогда не увидеться, и лишь имя сына – Диран, останется на память о былой любви. Когда-нибудь она сможет улыбнуться Т’Бору по-настоящему, обязательно сможет, а золотое яйцо на Площадке Рождений, которое Тэнрэ навещает каждый день… Возможно, Запечатление похоже на Возвышение, и половинка прежней соларки сможет обрести хотя бы подобие цельности.

Песок обжигает ноги даже сквозь толстые подошвы положенных по ритуалу сандалий, но Тэнрэ это безразлично. Глаза новорожденной золотой королевы встречаются с её глазами, и изломанная, изборождённая шрамами душа Тэнрэ становится такой цельной, такой завершённой, какой никогда не была, и остаётся только гадать, как она жила все эти годы до этого момента.
«Меня зовут Придита!»
Она ошибалась. Возвышение ничего не стоит по сравнению с Запечатлением.

* * *

Тэнрэ, подобрав платье и сняв сандалии, кралась по собственному Вейру. как воровка, а чего ради? Разумеется, чтобы не потревожить блаженство влюблённой парочки, хотя, положа руку на сердце, их сейчас разве что Падение отвлечёт друг от друга.
Нет, ну кто бы мог подумать – неприступный скромник Ф’Нор и тихоня Брекки! Сколько девиц гонялось за коричневым всадником, сколько зелёных всадников выпрыгивали из штанов, лишь бы привлечь внимание помощника Ф’Лара! А он выбрал юную золотую всадницу, и помоги им все, кто только есть пережить все будущие шепотки и мерзкие версии.
Впрочем, что касательно Южного Вейра, тут Тэнрэ будет достаточно парочки тумаков и нескольких язвительных замечаний, чтобы пресечь сплетни, а в Бендене у Предводителей тоже головы на плечах, да и Ф‘Нора там любят… Нет, за Бенден беспокоиться не стоит, по крайней мере, в этом плане.
Тэнрэ остановилась, прикинула преодолённое расстояние, и, сочтя его достаточным, обулась и далее уже направилась нормальным шагом. Нет, призналась она сама себе, мало кто усомнится в искренности их чувств, гораздо более серьёзное препятствие состоит в том, что никогда прежде коричневые драконы не летали за золотыми королевами.
Точнее говоря, никогда за известный период времени. Что творилось во времена Первых Всадников, никому не ведомо… И это можно будет использовать. Равно как и то, что Кант превосходит размерами многих бронзовых Древних.
Но самая главная проблема в самом Канте. Выдержит ли он ту бешеную гонку, которую имеют обыкновение устраивать своим поклонникам королевы? Не надорвётся ли? И сможет ли Ф’Нор правильно оценить силы своего дракона и в случае чего отозвать его, заставить прекратить погоню? Впрочем, пожалуй, здесь может помочь другой бронзовый. Один вполне конкретный бронзовый.
Приближаясь к своему рабочему кабинету, Тэнрэ позвала Придиту.
«Радость моя, ты не знаешь, где Т‘Бор?»
«Он идёт тебе навстречу».
Мысли золотой королевы были сонными и наполненными теплом жаркого южного солнца. Улыбнувшись и пожелав своей половинке приятных снов, Тэнрэ продолжила свой путь и столкнулась со своим мужем у самых дверей кабинета. Т’Бор выглядел несколько озабоченным, и Тэнрэ по привычке уже попыталась вообразить то бедствие, которое вот-вот должно на них обрушиться, когда с ней снова заговорила Придита.
«Он тревожится о брачном полёте Веренты. Он уже знает про них с Кантом, Кант сам рассказал».
− Если ты хочешь поговорить о Веренте и Канте, то я ничего не имею против, − не тратя времени даром, сообщила Тэнрэ, устраиваясь за столом и проглядывая последние записи. Никаких неотложных дел пока не возникло, можно немного поговорить о любви.
− Коричневые никогда раньше не летали за королевами, − нахмурился Т’Бор. – Не говоря уже о том, что неизвестно, выдержит ли Кант эту гонку.
− Самые древние Записи не подлежат прочтению, так что мы не знаем, всегда ли за королевами летали только бронзовые, − возразила Тэнрэ. – А что до самого Канта… Здесь я хотела бы попросить вас с Ортом об одлжении…
− Ты хочешь, чтобы Орт присмотрел за Кантом? – понятливо протянул Т’Бор и задумался. – В принципе, ничего невозможного я не вижу… и Орт не возражает. Он всё равно не собирался гоняться за Верентой, так что он согласен приглядеть за коричневым. Но остался последний вопрос, Килара: какого будет потомство от такого союза? Будет ли оно жизнеспособным и будет ли вообще?
Тэнрэ пожала плечами и безмятежно отозвалась:
− Не попробуем – не узнаем. Почему бы и нет?

* * *

Что такое судьба?
В прошлой жизни Тэнрэ не задавалась этим вопросом. Соларка Сумерек твёрдо знала, что Судьба – в ведении Сторонних, и вмешиваться в их работу нет никакого смысла.
В первые полтора десятка лет жизни на Перне Тэнрэ было попросту не до высоких материй – сначала надо было просто выжить, сцепив зубы, перенести груз чудовищных утрат и не сломаться, потом в её жизнь вошла Придита, озарив душу давно забытым светом. Затем начались Падения и изумительная способность драконов и воля Лессы забросила её и множество юных Всадников с драконами на забытый и запретный Южный Континент, на многие Обороты назад, что едва не свело с ума весь юный Вейр…
Когда они вернулись в своё время, пришли новые заботы – новый холд, новые территории, которые надо было исследовать, причём, желательно, в тайне от холдера Торика… Над последним условием Тэнрэ втихую посмеивался весь Вейр, судача об их взаимной неприязни, и даже Т’Бор не верил в то, что подсказывало бывшей соларке чутьё.
Только когда раскол мировоззрений достиг своего апогея в поединке Ф’Лара и Т’Тона, и Южный Вейр оказался во власти забывших о долге и чести Древних…
Когда корона горных пиков, обрамляющих чашу Вейра Плоскогорье, надвинулась на них и взметнулась ввысь над головами новых Предводителей, Тэнрэ осознала: судьба есть, вне зависимости от того, направляют ли её Сторонние или нет.
Северные горы – вот её судьба.
Тэнрэ улыбается, слушая ругань Т’Бора, оставленный покинувшими родной Вейр Древними свинарник её ничуть не пугает. Раздражает, возмущает – да, но тревоги в её душе нет.
В конце концов, в будущем Белостенье, когда они с Дэн’Раином туда пришли, бардак был куда серьёзнее, и справились ведь тогда.
Значит, справятся и сейчас.

* * *

Небесная механика.
Эти слова когда-то давно, в предыдущей жизни, казались Тэнрэ бессмыслицей, и казались справедливо. Ну в самом деле, какая небесная механика в плоском мире с неизменной земной твердью и небесным куполом, вращающимся исключительно вокруг своей оси?
Тэнрэ долго не могла уложить в голове мысль о том, что Перн – шар, висящий в пустоте, вращающийся вокруг солнца, тоже шара, и всем этим управляют физические законы.
Небесная механика.
Тэнрэ находит это название восхитительным, и всё своё свободное время посвящает изучению материалов по системе Перна. Расчёты времени и места Падений, таблицы движения Алой Звезды, удивительные новые слова: «эксцентриситет», «эклиптика»…
С огромным удовлетворением Тэнрэ обнаруживает собратьев по интересу в кузнечной мастерской Телгара, и регулярно наведывается туда, походя заманив к звездочётам и Ларада.
Мастер Вансор гениален. Воистину гениален, и Тэнрэ получает огромное удовольствие от общения с ним. Словно она вернулась домой, и оказалась в мастерской в обществе собрата по Возвышению, который понимает её с полуслова. Мастер Вансон ценит таланты госпожи Вейра Плоскогорье, и до чего же приятно получать похвалу не за удачно испепелённый клубок Нитей, а за выверенный результат изящной формулы!
Временами Тэнрэ сожалеет, что всё это великолепие не имеет никакого практического применения… Но понимает, что от жизни нельзя требовать слишком многого. В конце-то концов, имеет она право на толику интеллектуальных удовольствий?

Когда нарушится график Падений, Тэнрэ будет проклинать свои сожаления. Недолго. Потому что дело – прежде всего. И если режим Падений нарушен, то значит, в системе Перна сместилось равновесие, и надо вычислить новую его точку.
А раз так, то за дело, Тэнрэ из касты Сумерек. Что с того, что Возвышения больше нет? Солары не бывают бывшими.

* * *

Никто не любит работать в то время, когда все остальные празднуют, исключения крайне редки, и только подтверждают это правило. Тэнрэ с гордостью признавала – она и есть такое исключение, и была вполне готова пожертвовать частью веселья на встрече в Руате ради одного разговора… и перспективы ещё одной порции работы.
В преддверии Встречи на Посадочной Площадке не так многолюдно, как обычно, многие перенесли часть работы на другое время, чтобы иметь возможность сделать перерыв после двух лет тяжкого труда. Тэнрэ прошла давно знакомой дорогой к зданию Айваса, кивая по пути знакомым, а потом ровным шагом двинулась по коридорам в поисках свободной комнаты.
Таковая находилась в самый последний момент, в комнате самого Айваса, которую только что покинули несколько подмастерьев кузнечного цеха, и Тэнрэ, заперев дверь, уселась перед экраном, положив папку с расчётами на колени.
− Госпожа Килара, у вас есть какой-то конфиденциальный вопрос? – всё же у Айваса восхитительный голос, которым он вдобавок владеет в совершенстве. Тэнрэ улыбнулась и открыла папку.
− Как тебе уже известно, Айвас, я увлеклась астрономией задолго до того, как была обнаружена Посадочная Площадка, - начала Тэнрэ издалека, доставая из папки первый лист и кладя его на считывающую панель. – Я помогала мастеру Вансору вывести формулы для расчёта нового графика Падений, и попутно вычертила орбиту Алой Звезды.
− Учитывая, что вы были лишены сложных вычислительных механизмов, результат близок к абсолютной точности, − вежливо отозвался Айвас, но Тэнрэ ощутила в его голосе некую настороженность. Неужели понял, к чему она ведёт?
− А когда ты, Айвас, продемонстрировал нам схему системы Ракбета, мне показалось, что я заметила неточность…
− И вы попросили расчёты орбит системы Перна, − закончил за неё Айвас. – А когда изучили их, то заметили различия.
− И соотнесла происходящее ещё с несколькими фактами, − решительно закончила свою мысль Тэнрэ. – Первый – твоей абсолютной уверенностью в успехе. Ты не раз допускал оговорки, не надо отпираться. Второй – двукратным наступлением Длинного Интервала, хотя по логике орбита Алой Звезды достаточно устойчива для того, чтобы лишить смысла разговоры о недостаточном для сброса Нитей расстоянии. И третий факт – последний – твоя заинтересованность в Джексоме и его драконе Руте, который всегда знает, в каком времени находится. Отсюда я делаю вывод: взрывов действительно три. И два из них уже произошли. И именно они послужили причинами Долгих Интервалов.
− Вы полностью правы, госпожа Килара, − после недолгого молчания ответил Айвас. – Эти взрывы действительно произошли, и мы сейчас предпринимаем усилия для того, чтобы они состоялись. По моему плану, обе группы должен был повести в прошлое лорд Джексом, но, я полагаю, вы не завели бы этот разговор, если бы не желали внести в этот план некоторые коррективы…
− Именно так, Айвас, − триумфально улыбнулась Тэнрэ. – Лессу её путешествие в прошлое едва не убило, но, как я поняла, ты рассчитываешь на то, что скафандры защитят нас от влияния Промежутка. Нас, но не драконов. Два рейса туда и обратно для Рута могут быть изнурительными, в то время как по одному путешествию на одного дракона… Я вызываюсь возглавлять третью группу всадников, которую требуется провести в прошлое.
В этот раз Айвас молчал долго.
− Я понял твою мысль, госпожа Килара, − и в принципе согласен с ней. Находящийся сейчас на «Иокогаме» лорд Джексом так же согласен, мы оба не сомневаемся в ваших способностях. Но остаётся один момент… Ваша Придита – золотая королева, продолжательница драконьего рода. Если на момент экспедиции она будет ждать потомства…
− Не будет, − покачала головой Тэнрэ. – Ей не меньше чем мне хочется разделяться с Алой Звездой, и вдобавок мы обе хорошо умеем рассчитывать циклы наших организмов. На момент экспедиции она будет свободна.
− В таком случае, рад приветствовать вас как главу третьей группы подрывников, госпожа Килара!
Тэнрэ триумфально улыбнулась. Наконец, спустя столько лет, у неё наконец появилось достойное солара дело!

* * *

Наконец-то!
Тэнрэ стиснула руку в кулак и оглядела огромный грузовой отсек «Буэнос-Айреса».
Наконец-то, спустя годы напряжённой работы, спустя несколько дней выматывающего ожидания починки механизма отделения двигателей – наконец-то пришло время действовать!
Три сотни бронзовых всадников в скафандрах готовы переместить двигатели на Алую Звезду, и ещё девять драконов – по три коричневых, голубых и зелёных – понесут своих всадников и мешки и заражёнными спорами Нитей.
Привычно проверив герметичность скафандра – не поделки Хэмиана, а одного из старинных, напичканных восхитительным по своей сложности и эффективности оборудованием, и мысленно позвала свою золотую королеву.
«Милая, все всадники проверили свои скафандры?»
«Да, Ф’Лар и Джексом уже заставили их сделать это дважды. Погонять их ещё разок?»
«Не помешает».
Придита мысленно хмыкнула, а потом сообщила о многоголосом стоне, который издали всадники, проверяя свою защиту от вакуума. Тэнрэ покосилась на часы.
− На «Буэнос-Айресе» отделение закончено! – доложил по радиосвязи Фосдак.
− Вейры, готовность! – скомандовала Тэнрэ, и Придита, передав её слова драконам Плоскогорья и Форта, ушла в Промежуток, чтобы мгновением позже вынырнуть из него в открытом космосе.
Наверное, со стороны это смотрелось красиво, но у Тэнрэ не было времени любоваться. Сейчас драконы занимали каждый своё место, цепляясь за стержни, проложенные вдоль корпуса двигателей, и Придита и её всадница пристально следили, чтобы никто не ошибся и ничего не перепутал.
«Все на своих местах».
«Хорошо, солнце моё. Задай драконам звёздные координаты, и не забывай – в конце ущелья кратера нет».
«После нашего визита – будет».
В голосе золотой королевы отчётливо слышалась гордость, и Тэнрэ разделяла с ней это чувство.
«Напомни всем, что в этот раз перемещение в Промежутке займёт гораздо больше времени».
«Они помнят».
Тэнрэ подняла руку в жесте, не раз виденном у командиров крыльев и Т’Бора. Посмотрела на него самого, и на Орта, готового пронести двигатель через Промежуток.
«Тогда вперёд, и пусть небеса Алой Звезды устрашатся!»
Холод Промежутка, казалось, проникал сквозь скафандр. Тэнрэ считала вдохи, Двадцать, двадцать один, двадцать два…
«Мы на месте»!
Внизу расстилался унылый пейзаж мёртвого мира, расколотый чудовищным ущельем, звёзды над головой занимали то самое положение, которое Тэнрэ и Придита зубрили два года.
«Приступаем к спуску, сеятелям − за работу, и напомни им, пожалуйста, чтобы не вздумали тащить в наше время что-нибудь из этого»!
«Я напомню им. Они не посмеют».
В голосе Придиты звучала угроза, и Тэнрэ не сомневалась, что её королева сделает драконам сеятелей должное внушение.
«Н’Тон спрашивает, на какую глубину надо опускать двигатель»?
«Чем глубже, тем лучше, главное – чтобы никто из вас не поранил крыльев»
Ущелье разверзло свою пасть, острые скалы взметнулись ввысь, царапая звёздное небо. Драконы плавно опускали двигатель, а всадники изо всех вил вертели головами, подыскивая подходящую площадку.
«Орт удивлялся, что мы не можем найти тот кратер, что я показывала ему в своей памяти, я ему сказала, что ориентировалась по звёздам, а не по кратерам, и нам некогда его искать».
«Умница»!
Стены ущелья почти полностью закрыли небо, когда подходящая площадка была наконец найдена.
«Придита, милая, передай всем, чтобы отпускали – но аккуратно, пусть будут готовы снова схватиться за стержни»!
Несколько секунд прошли в томительном ожидании, но двигатель стоял ровно, и не одна Тэнрэ, должно быть, испустила вздох облегчения.
«Дело сделано. Как дела у сеятелей»?
«У них тоже всё в порядке. Никто из них не пытался приземлиться и подобрать что-либо. Они летят к нам».
Тэнрэ повернула голову и увидела присоединившихся к группе коричневого, голубого и зелёного драконов.
«Хорошо. Теперь передай всем последний приказ – возвращаться в свои Вейры. Пусть как можно тщательнее представят их, и сторожевых драконов, которые сегодня на посту, сидящих на своих местах. Скажи всем, что мы в такой чудовищной дали от Перна, что лучше перебдеть, чем заблудиться в пространстве и времени».
«Сделала. Они будут осторожны».
«Ну а мы летим на «Иокогаму»!
Путь назад показался Тэнрэ ещё длиннее, но в положенное время, отсчитав двадцать два вздоха, они с Придитой оказались в грузовом отсеке, где их уже ожидали Лесса с Рамотой и Джексом с Рутом. Одновременно с ними из Промежутка вынырнул Мнемент с Ф’Ларом, и Тэнрэ, стащив шлем и утерев пот со лба, поразилась, как побледнела шкура бронзового. Даже Придита, путешествовавшая во времени, выглядела лучше.
«Наши все вернулись благополучно. Лиот сообщает, что в Форте тоже всё хорошо».
«Вот и отлично».
А потом тишину грузового отсека разорвал радостный вопль.
- Э-ге-гей! – заорал Ф’Лар, соскочил со спины Мнемента и метнулся к Лессе. Досмотреть их встречу Тэнрэ не успела – её саму обняли, сорвали со спины Придиты – и зачем надо было сразу расстёгивать ремни? – и по инерции понесли куда-то… куда-то.
Извернувшись в объятиях, Тэнрэ встретилась взглядом с ошалевшими от восторга глаза Т’Бора.
− Мы сделали это, слышишь?
За радостными кличами Ф’Лара было сложно что-либо расслышать, но Тэнрэ, если бы это понадобилось, прочла бы слова мужа по его губам.
− Да, мы сделали это. Мы победили!

* * *

Ветер завывает, как сотня демонов, волны несутся так, словно их подгоняют все Матери Морей, звёзды то и дело скрываются за несущимися по небу клочковатыми облаками, но Тэнрэ нет до этого никакого дела.
Лети, Придита, лети!
Золотые крылья рассекают ночной воздух, и встречный ветер почти сбивает Тэнрэ со спины её королевы, но всадница и не думает замедлить полёт Придиты или вернуться домой, в Вейр Плоскогорье. Да, там их любят и ждут, ждут родные и множество дел, но Тэнрэ сейчас не в силах заставить себя думать. Невозможно думать, когда обе твои души рвутся на части от боли
.Лети, Придита, лети, сегодня звезда рухнула с небес!
Ярчайшая звезда Перна, человек, мудрость которого затмевает всех, кого Тэнрэ знала в прошлой жизни, человек, отдавший своему миру всего себя без остатка – мастер-арфист Робинтон мёртв!
Лети, Придита, лети вперёд, и не позволяй мне вспоминать о величине давнишней потери.
О, как же сейчас не хватает Силы – Силы, благословлённой Непокорённым Солнцем, силы, что могла исцелить это благородное сердце! Тэнрэ не была великой целительницей по меркам Возвышенных, но она умела лечить, а то, что она умела, она делала хорошо. Она смогла бы спасти мастера Робинтона и Заира от губительного воздействия той дряни, что их накачали похитители.
Лети, Придита, лети навстречу ночи, лети, и не позволяй не задуматься о том, где лежит снаряжённый огнемёт и где расположен остров, на который сослали заговорщиков.
О, как бы Тэнрэ хотела, чтобы ей было кому молиться, чтобы её попадание на Перн было кем-то благословлено! Ведь тогда она могла бы просить за мастера-арфиста, и за Творение просить тоже…
Просить позволить ему родиться в Творении и дать и туда излить неисчислимые блага его благородной души, которая, несомненно, привлекла бы к себе Возвышение Зенита. И пускай на Перне не молятся никаким богам – бог Робинтона носил имена Милосердия и Любви ко всему, что есть в этом мире, под этими небесами, и как бы Тэнрэ хотела быть хоть немного похожей на него!
Облака сгустились, полностью закрыв небо, и вниз упали первые капли дождя, смешавшись на лице Тенрэ со слезами. А когда она открыла глаза, то мрак слева сгустился в фигуру всадника на огромном драконе.
«Орт нашёл нас».
Тэнрэ пригляделась, и вскоре действительно смогла различить знакомый силуэт между спинных гребней бронзового.
«Он говорит – летим домой, госпожа моего сердца и Вейра. Летим домой – позволь небу оплакать мастера-арфиста».
Тэнрэ всхлипнула – и наконец смогла выпустить свою боль на свободу и отпустить её.
«Скажи Орту, что мы летим домой, Придита. Летим домой».
Спустя несколько секунд буря обрушилась на океан во всей своей мощи – но этого уже никто не увидел.
Небо над Плоскогорьем было ясным.

* * *

То, что не убивает нас, делает нас сильнее.
В первый раз Тэнрэ произносит про себя эту мантру в тот момент, когда на экране, передающим изображение с камер «Иокогамы», гаснет и опадает облако чудовищного взрыва от падения метеорита, а Эррагон призывает к себе лучших математиков. Тэнрэ не колеблется – она знает свои способности, она знает, что Лесса уже здесь и есть, кому привычно взвалить на себя ношу координации всеобщего спасения. Она же, в предыдущей жизни избранная Сумерками и отмеченная Айвасом в жизни нынешней, займётся тем, что лучше неё не сделает никто – расчётами.
Колонки цифр на мониторах, ряды формул на бумаге, графики и диаграммы и там и там. И с каждой минутой всё отчётливее прорисовывающаяся картина ужасающей по своим масштабам катастрофы, обрекающей залив Монако на повторное опустошение.
То, что не убивает нас, делает нас сильнее.
Тэнрэ повторяет эти слова, когда временной Промежуток переносит их с Придитой в покинутую ими недавно ночь Плоскогорья, и зов золотой королевы вырывает Вейр из глубокого сна одновременно с донёсшимся до них с востока зовом барабаном Телгара.
То, что не убивает нас, делает нас сильнее.
Тэнрэ повторяет это снова и снова, перепуганным холдерам, озабоченным лордам, и счастье, что Ранрел успел сменить Отерела, а Декстер – не к ночи будь помянутого Мерона.
То, что не убивает нас, делает нас сильнее!
Чудовищные волны накатывают на берега, в бессильной ярости разбиваясь о высокие скалы Тиллека и в жадном злорадстве широко разливаясь там, где берег низок. Драконы успели – успели, само время стало на их сторону» − и люди успели покинуть опасные месте. Другое дело, что со страхом будет справиться гораздо сложнее… Но они справятся! Они найдут решение!
То, что не убивает нас, делает нас сильнее!
И Тэнрэ радуется найденному ответу, и заочно обещает содействие Ларада, при условии, разумеется, что брата будут пускать к телескопу. Она не сомневается в нём, уж кого-кого, а лорда Тэлгара она успела изучить хорошо.
То, что не убивает нас, делает нас сильнее…
Рука Лессы намного меньше её руки, но на пальцах наверняка останутся синяки – с такой силой сжимала их госпожа Бендена. Хотя – какое значение имеют синяки, когда Ф’лессан и Голант так чудовищно изувечены?
И какое значение имеют отдельные жизни, когда самый главный ответ на мучающий всех вопрос найден? И стало доподлинно ясно, что драконы всё же смогут кое-что сделать с тем, что падает с небес? И что всадники по-прежнему будут необходимы во времени После?
− То, что не убивает нас, делает нас сильнее, − шепчет Тэнрэ, и Т’Бор обнимает её за плечи.
Далеко в море резвится стая дельфинов и драконы.

* * *

Уже третий Оборот Тэнрэ видит во сне Белостенье.
Три Оборота прошло с тех пор, как её разбудил тоскливый плач драконов, прощающихся с собратом и сквозь грохот сердца Тэнрэ расслышала шепот Придиты, называющей имя… И сама с горестным воплем метнулась к спавшему рядом Т‘Бору, уже зная, что безнадёжно опоздала.
Три Оборота назад, во второй год Вечного Интервала, это стало для Тэнрэ отсчётом оборванных цепей, державших её на Перне. Дальнейшие потери не заставили себя ждать.
Глухой бенденской ночью, когда над Плоскогорьем горел закат, ушли в Промежуток Рамота и Лесса. Уже год, как легендарная госпожа Бендена передала верховенство одной из младших пар, молодым Линде и Оланте, и под тоскливый плач всех драконов Перна слетались на восток золотые королевы, отдавая память ушедшей эпохе.
Сама Тэнрэ могла вспомнить о тех сутках только то, как рыдала у неё на плече Брекки, чья Верента дольше всех продолжала выводить разрывающую душу прощальную песнь. Тэнрэ не помнила, плакала ли она сама. Возможно, что и да.
А месяц назад не стало брата. Когда случилось так, что Тэнрэ стала звать телгарского лорда братом даже в мыслях? Она не помнила, память всё чаще стала подводить бывшую Сумеречную, когда-то гордившуюся тем, что ничего не забывала.
Память была благословением и проклятием.
Тэнрэ помнила Белостенье так, словно только вчера покинула его. Белоснежные стены, украшенные великолепными барельефами, изображающими деяния Непокорённого Солнца. Святую дорогу, прямую, как полёт стрелы в безветрие, и белую, как свежевыпавший снег. Ровные широкие улицы и вздымающиеся к небесам шпили бесчисленных башен и колоколен, и подхватываемый ветром перезвон в дни празднеств, и разрывающая душу красота храма-мэнса, прекраснейшего творения из сгинувшей во времени и пространстве эпохи.
И корона горных пиков, окружающая белый город за белыми стенами.
Чем чаще Тэнрэ закрывает глаза, тем чаще перед нею предстаёт эта знакомая и родная до боли, до слёз и комка в горле картина. И восхищение Придиты, увидевшей образ Белостенья в её памяти, только ухудшает дело.
С каждый прошедшим днём Тэнрэ всё чаще задумывается о способностях драконов. Телепатия, телекинез, телепортация и путешествия во времени. А не может ли быть так, что в Промежутке можно путешествовать не только между временами, но и между мирами?..
Тэнрэ обрывает себя, запрещая думать о подобном, но восходы сменяются закатами, и мысли возвращаются. Вейр Плоскогорье пустеет, старики и большая часть зрелых всадников отправляются на юг, и вместе с госпожой остаются только такие же, как и она сама, преданные северу и горам, и Тэнрэ думает, что из Натали получится отличная госпожа Вейра.
Будь жив Т‘Бор, это бы просто не пришло бы ей в голову. Если бы была жива Лесса, Тэнрэ отказалась бы от задумки из страха перед грядущим нагоняем. Останься жить Ларад, она сумела бы найти в себе достаточно благоразумия отказаться от затеи.
Но никого из них уже нет по эту сторону Промежутка, дети выросли и заняты делами своих Вейров и цехов, Придита не желает знать других бронзовых, и Тэнрэ начинает собираться.
Рэндалл, младший сын Тэнрэ, – дельфинер, и давно привык к тому, что мать навещает его и его подопечных. Ну а то, что однажды она не вернёт на место одну из дыхательных масок… море беспощадно к пластику, и их и так постоянно приходится обновлять. А запас марок самой Тэнрэ достаточно велик, чтобы компенсировать неудобство пропажи одного из баллонов со сжатым воздухом.
Она тщательно подбирает одежду. Разумеется, в полёт она отправится в своём снаряжении, но что ещё? Туники, штаны, сапоги… И платье, подаренное Т’Бором, то самое платье, в котором она была на первой Встрече после возвращения из прошлого. Каким же простым тогда казалось будущее!
Которое осталось в далёком прошлом.
Когда Тэнрэ навьючивает вещевой мешок на Придиту, её едва не ловит на горячем Натали. Лорд Грож мог бы гордиться дочерью – из неё получится великолепная госпожа Вейра. К счастью, баллон с воздухом Тэнрэ не успела поднять, и её золотая королева с невиннейшим видом накрывает его крыльями, а потом, когда Натали немного отвлекается, перемещает его на карниз своего вейра. Забрать его оттуда не составляет труда.
А потом – последний, прощальный круг над чашей Вейра, обрамлённой короной горных зубцов. Надеть кислородную маску, плотно прижать к лицу. Закрыть глаза. Представить себе место, куда хочешь отправиться…
И уйти в Промежуток.

Той черной бездны нет черней,
В безмолвии весь мир застыл.
Тьма Промежутка, а над ней –
Лишь хрупкий взмах драконьих крыл.

Тэнрэ повторяет про себя этот стишок раз за разом, ни на секунду не расставаясь с образом белоснежного города в благодатной долине, вольготно раскинувшейся в объятиях горного хребта. Стрелки часов неуклонно отсчитывают оставшееся им с Придитой время.
Чернота Промежутка поглощает все мысли и чувства, оставляя воспоминания. В какой-то момент она видит Т’Бора верхом на Орте и едва не сбивается с мысли, но неимоверным усилием воли оживляет образ Белостенья перед своим внутренним взором и изо всех сил бросает его в сторону видения.
Безумие? Возможно. Но ведь в записке, оставленной ею, гласит, что бывшая госпожа Вейра Плоскогорье улетела безумствовать. Так что пускай.
Время бежит, баллон с воздухом пустеет, и Тэнрэ в последнем усилии срывает маску и отстёгивает ремни, скидывая ненужную больше железяку со спины Придиты.
И делает последний вдох…
И в лёгкие врывается прохладный, но такой тёплый и свежий после мертвенного холода Промежутка воздух! Перед ней, как в давно забытом минувшем, рассекает землю белоснежная стрела Святой Дороги, а далеко впереди, обрамлённый короной заснеженных горных пиком, сияет родное Белостенье.
В глаза бьёт солнце, и измученное, замёрзшее тело наполняет давно забытая сила. Золотые крылья Придииты сияют золотом, облитые солнечным светом – и светом, исходящим от Тэнрэ.
С ВОЗВРАЩЕНИЕМ, СУМЕРЕЧНАЯ!
Тэнрэ улыбается.
Она дома.

@темы: Exalted, Битвы, творчество, написано пером... то есть - набито на клавиатуре

---

Работы с ФБ-2013, четвёртый уровень, макси

Название: Наследница
Автор: fandom Exalted 2013
Бета: fandom Exalted 2013
Размер: макси (22 010 слов)
Персонажи: Сторонняя Тайн, Чейоп Кеджак, Холок, Проводник, Айеша Ура, Назри, Совершенный, Алый Шепот, Нара-О, Дозима Вокиш, и другие
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Чейоп Кеджак, лидер Бронзовой фракции, старейший и мудрейший из Сторонних, умер, и его Возвышение нашло нового носителя. Приишло время делать выбор - всем, и не только девушке по имени Каролина.
Примечания: Грация Тени - Ночная соларка, создательница боевого стиля Эбеновой Тени. Удар по Крови - удар по семье политического соперника или манипуляция соперником во вред его семье. Ночь Павших Звезд - убийство Бронзовыми Сторонними Золотых коллег перед Узурпацией.
Скачать файлом: doc, rtf
Для голосования: #. fandom Exalted 2013 – работа "Наследница"

Некогда жила дева…

Пролог

Некогда жила дева...
…которая родилась и сказала матери: «Я знаю, как я умру.
Будет больно, и я не вернусь.
…Я могу избежать этого – но не стану.
…потому что однажды смерть придет ко мне и скажет: «Детка, разве ты не знаешь?
Всегда есть финал».
Писание Девы и Косы

Время уходит. Чейоп Кеджак чувствует его истечение во всём – в шепоте листьев на ветру, в шорохе ветвей жасмина за окнами его кабинета, в криках птиц. Стороннему пять тысяч лет, и его время уходит. Река его жизни стремится к своему последнему повороту, и остаётся совсем немного до того момента, когда она низвергнется в вечность.
И воспрепятствовать этому нельзя. Камень Бессмертия мог бы помочь продлить его жизнь... но … Но тогда вступит в силу другое пророчество, о страшных, непоправимых повреждениях, которые он, Чейоп Кеджак, нанесёт Веретену Судьбы спустя год после предначертанного срока смерти.
А значит, придётся умереть. Умереть и оставить свою фракцию, своих сторонников и Творение на произвол Йози, Нерождённых и вернувшихся соларов.
Как же он этого не хочет! Всей своей душой он жаждет остаться и сражаться до победного конца, чтобы воспрепятствовать планам Лордов Смерти и не позволить безумию соларов вновь поставить их мир под угрозу...
Но предсказание было чётким, и иных толкований не допускало. А стало быть он, Чейоп Кеджак, умрёт, и его Возвышение найдёт нового носителя. И его наследник продолжит его дело.
Иначе и быть не может.

Часть 1

Некогда жила дева...
…что съела 236 листьев. Ей пришлось, иначе бы она забыла, откуда она пришла, и все очень бы опечалились или, возможно, очень обрадовались.
Она оказалась в лесах, полных чудовищ, и те подтолкнули ее к котлу. «Вы желаете приготовить меня? – спросила она. – Или просто считаете, что там должны быть девы?»
На дне котла была трещина, ведущая в небо.
Она начала протискиваться сквозь трещину, но затем увидела, что облака несут цепи, а ветер – их кандалы.
Когда чудовища потянули ее обратно, она позвала камни и небо, но на помощь пришла ночь, а в ночи – огонь и боль.
«Почему вы мне помогаете?» – спросила она.
И они ответили: «Знать мир – значит служить ему».
Писание Пряной Девы

Каролина чихнула, потёрла пальцами висок, запоздало вспомнила, что руки перепачканы в пыли, раздражённо зашипела и снова попыталась успокоиться – опять безуспешно. Откровенно говоря, причины для раздражения у неё имелись вполне весомые, но всё равно, по ёе мнению, младшему библиотекарю следовало бы получше держать себя в руках. Даже если её предшественница под старость лет слегка выжила из ума и напутала в библиотечных карточках, всё, что только можно, яриться по этому поводу было в лучшем случае совершенно необязательно, а худшем – крайне непродуктивно.
Вздохнув, Каролина вернулась к ящику с карточками, покрытыми вездесущей библиотечной пылью. А ведь в теории артефакты тауматургов должны были защищать книги и их хранителей от этой навязчивой субстанции! Ключевым словосочетанием в этом предложении было «в теории». Нет, разумеется, какой-то эффект, был – её бывший наставник и нынешний начальник, Свиток Папируса, когда-то живший в Кьяроскуро, утверждал это весьма уверенно… но самой Каролине сравнивать было не с чем. Вообще-то, когда она принимала решение стать библиотекарем, то пребывала в твёрдой уверенности, что в библиотеках Парагона поддерживается идеальный порядок, достойный самого лучшего государства Творения…
И как же, оказалось, она заблуждалась! И сколько надо было сделать, чтобы хотя бы её библиотека приблизилась к желаемому идеалу!
Конечно, с нерадивыми (или слабосильными) таурматургами она пока что ничего сделать не могла, а вот навести порядок в каталогах – вполне. Выбросив из головы посторонние мысли, Каролина склонилась над карточками с названиями книг по землеописанию островов Западного Океана. Конечно, их было не особенно много, всё же совершенно другая часть Творения, и вдобавок самая маленькая, если считать площадь суши… так, и что, хотелось бы знать, тут делает карточка с заглавием «Традиции и обряды народа архипелага Уэйвкрест»?
Сокрушённо качая головой, Каролина вытащила из ящика карточку и отложила её в сторону, к ещё трём подобным потеряшкам: по истории Скаллстоуна, его же законодательству и легендам моряков Островов. Отчего-то нахлынуло облегчение: словно дело уже было сделано, хотя по здравому размышлению работы ещё был непочатый край.
Заставив себя сосредоточиться, Каролина снова принялась было за работу, когда из-за стеллажа с каталогами послышались тихие шаги.
Прекратив перебирать карточки, она оглянулась и с улыбкой поздоровалась.
– Приветствую Вас, Наставник.
– Ты хорошо научилась распознавать людей по походке, Каролина, – ответил ей негромкий шелестящий голос.
Свиток Папируса был уже стар, ему скоро должно было исполниться восемьдесят лет, но время так и не смогло его победить. Годы испещрили его бронзовую кожу глубокими бороздами морщин, выбелили когда-то смоляную гриву и сильно её проредили, но спина старшего библиотекаря была по-прежнему прямой, взгляд был ясен и пронзителен, ум остёр, а шаг лёгок.
– А как обстоят дела с проверкой каталогов?
– Неважно, – покачала головой Каролина, оборачиваясь. – Уже четыре карточки не по теме, и нет никакой гарантии, что и книги стоят на своих местах …
Девушка осеклась. Всецело занятая своими мыслями, она не сразу присмотрелась к своему наставнику и начальнику, а когда всё же сделала это… то работа вылетела у неё из головы в один миг.
– Наставник, что с Вами?
Лицо Свитка Папируса утратило свой привычный бронзовый оттенок, и было скорее схоже цветом с давшим библиотекарю имя материалом – по крайней мере, так показалось испуганной Каролине. Старый книжник побледнел, руки, бережно прижимавшие к груди несколько свитков, задрожали, а костяшки длинных тонких пальцев побелели от напряжения.
– Наставник?..
– Каролина, – сглотнув, прошептал Свиток Папируса. – Твоё лицо…
– Что с ним? – теперь и девушка была не на шутку испугана. Что могло так шокировать видавшего виды старика?
– С лицом ничего, – кое-как освободив левую руку, библиотекарь попытался сделать ею успокаивающий жест. – Дело не в лице…
Он резко зажмурился, потряс головой, а потом снова открыл глаза и встретил испуганный взгляд своей ученицы.
– Ты посмотри на себя в отражение, девочка…
Каролина резко обернулась; она понимала, что так отворачиваться от собеседника невежливо, но в эту секунду все её манеры куда-то подевались. Она обошла загромождённую ящиком и отсортированными карточками часть стола, и, изрядно озадаченная и напуганная, склонилась над отполированной до блеска каменной поверхностью.
Из непроницаемо-чёрной глубины на неё взглянуло незнакомое лицо: бледное, с заострившимися скулами и подбородком – и с мерцающим на лбу знаком Девы Тайн.
Каролина зажмурилась, снова открыла глаза, но отражение ни на йоту не изменилось, ну разве что знак на лбу стал немного бледнее.
Развернувшись к наставнику, Каролина замерла, не зная, что сказать. Пытаясь хоть как-то успокоиться, она потёрла пальцами виски, вспомнила, что руки у неё в пыли и непроизвольно посмотрела на них – чтобы испытать ещё один шок.
Каждый житель Парагона носит на левой ладони Печать Багрового Ока, пристально глядящего на мир вокруг. Оно появляется в момент принесения клятвы и пропадает только после смерти – это знали все.
Багровое Око на левой ладони Каролины, знак её гражданства, её убеждений – исчезло. Её рука была чиста, как у младенца.
Неизвестно, сколько бы она могла простоять, неверяще глядя на свою чистую ладонь, но Свиток Папируса наконец начал действовать. То ли старший библиотекарь наконец сделал какой-то вывод из наблюдений и принял решение, то ли ему просто надоело ждать, когда ученица придёт в себя самостоятельно, но старик шагнул вперёд, аккуратно сложил свитки на стол и, взяв девушку за руку, изо всех сил сдавил её тонкие пальцы.
− Каролина, успокойся!
Боль и окрик привели её в себя. Отвернувшись от своего отражения, она встретилась взглядом с наставником.
− Что мне теперь делать?.. – едва этот вопрос сорвался с её губ, как во внезапном озарении Каролина осознала, до чего же беспомощно и жалко он звучал. И мрачно отметила, что именно так она сейчас себя и ощущает.
− Думаю, − пожал плечами Свиток Папируса, − в первую очередь следует ждать посланников Совершенного.
Каролина кивнула, соглашаясь с его мнением. Несомненно, правитель уже знает о произошедшем, или узнает в ближайшие минуты. Исчезновение Печати – о таком она прежде не слышала, наверняка это его заинтересует.
– Как вы считаете, наставник, как он к этому отнесётся? – спросила она, не слишком рассчитывая на более или менее определённый ответ, но…
– Так, как и должно относиться к тому, что было суждено, – в тишине книгохранилища голос наставника раздался неожиданно звучно, с непривычными, никогда прежде не звучавшими в нём интонациями. – Ты получила Возвышение Сторонней, Каролина. Отныне ты – Избранница Девы Тайн. Магистрат Шинмару Асао скоро придёт за тобой, жди.
Свиток Папируса замолк, моргнул раз, другой, и, прежде чем Каролина решилась спросить его о только что прозвучавшем, заговорил:
– Ну вот, Совершенный сказал своё слово. Иди, вымой руки и лицо, и почисти одежду – не стоит идти на приём к нему неопрятной.
Слово Совершенного... Каролина, двинувшаяся было к выходу, снова замерла на месте. Она слышала о такой возможности, даваемой Печатью, но никогда не думала, что увидит её в действии. Вот только... что чувствовал при этом наставник?
Но задумываться над этим не было времени. Каролина поспешила на задний двор, к водокачке. Как следует вытряхнув плащ, она вымыла лицо и руки, а потом осторожно замыла следы пыли, осевшие на рукавах платья. Пригладив напоследок волосы, Каролина глубоко вздохнула и отправилась в приёмный зал – ожидать магистрата.
Она заблуждалась – магистрат уже ждал её. Высокий, широкоплечий, поджарый, в своих багряных одеяниях он казался языком пламени, губительного для хрупких страниц и свитков. Серые, как дикий камень, глаза смотрели спокойно и строго.
– Каролина Халедо, я магистрат Шинмару Асао, прибыл, чтобы проводить тебя к Совершенному.
− Я готова, – в горле у Каролины моментально пересохло, но она не позволила себе закашляться. Хватит с неё на сегодня истерик, больше она не позволит себе трястись, подобно желе!
– Хорошо, В таком случае – идём.
Магистрат развернулся к двери, а Каролина осознала, что её ноги опять приросли к полу. Что-то подсказывало, что дороги назад ей не будет.
– Иди, девочка, иди и не думай о глупостях, – Свиток Папируса встал рядом и положил руку ей на плечо. – Дороги назад не существует, это всего лишь выдумка для слабых духом. Идти можно только вперёд.
– Наставник...
– Иди, Каролина, иди навстречу своей судьбе и не забывай того, кем ты являешься. И помни – даже когда у тебя нет ничего, у тебя есть выбор.
– Да, наставник.
Каролина коротко кивнула и решительно покинула библиотеку вслед за магистратом.
На улице снова была пасмурно. Только с утра погода немного порадовала солнечным светом, а теперь по небу неслись низкие свинцово-серые облака, предвещающие дождь. Нет, против дождя Каролина ничего не имела, да и солнечный свет большую часть года был не благословением, а проклятием земель Юга, но всё равно серая хмарь действовала на неё угнетающе. Временами начинало казаться, что даже на открытом воздухе над головой висит потолок, перекрывающий путь к небесам. И сейчас снова…
Магистрат шёл быстро, народ перед ним уважительно расступался, и Каролине пришлось прибавить шагу, чтобы поспеть за ним. День был в самом разгаре, люди спешили по своим делам и мало кто обращал внимание на следующую за магистратом девушку. Сама она, правда, считала по-другому, и когда впереди забелела пирамида дворца Совершенного, вздохнула с облегчением. Шинмару Асао, похоже, её чувства разделял – он ещё сильнее ускорил шаг, и в итоге Каролина, подобрав платье, бежала за ним едва ли не вприпрыжку. Вверх по белокаменным ступеням они почти что взлетели, и только напротив распахнутых врат, около которых маялись стражники, магистрат остановился и повернулся к Каролине.
– Я шёл очень быстро, и ты едва поспевала за мной. Почему ты не окликнула меня и не попросила идти помедленнее?
Каролина встретила его взгляд, потом опустив глаза, украдкой поглядела на свою девственно-чистую левую ладонь и стиснула её в кулак.
– Сейчас мне безразлично, в каком темпе передвигаться.
– Понятно, − по лицу магистрата сложно было понять, что он извлёк из её ответа, он просто повернулся и шагнул в лёгкий сумрак огромного здания. Каролина последовала за ним.
Откровенно говоря, Каролина не представляла, чего ожидать от дворца Совершенного, да и к тому же сейчас ей было сложно думать о чем-либо, помимо произошедшего с нею. Поэтому залы и коридоры белого мрамора и алебастра, освещённые порой совершенно непонятно откуда струящимся дневным светом, она рассматривала достаточно отстранённо. Встречающиеся им люди вежливо приветствовали магистрата и окидывали девушку заинтересованными взглядами, но ни о чём не спрашивали, проходя дальше по своим делам. Шинмару Асао уверенно прокладывал себе путь по однообразным светлым коридорам, и Каролина успела полностью потерять ориентацию, когда в небольшой комнате им встретились две женщины.
Одна – невысокая, худощавая, в ярком красно-синем одеянии, и с перевязанными украшенной драгоценными камнями ярко-рыжими волосами. Светлокожее веснушчатое лицо совсем молодое, если не смотреть в глаза. Каролина узнала её – да и сложно было не узнать министра культуры и известного автора Алый Шепот. Вторую женщину – статную, белокожую и черноволосую, в богатых бело-серых одеяниях, девушка не смогла опознать.
– Госпожа министр, госпожа имперский сатрап, – тем временем поклонился магистрат, и Каролина поспешила последовать его примеру.
– Магистрат, – имперка величаво склонила голову, бросив на Каролину настороженный взгляд, под которым девушка поёжилась. Она словно со стороны увидела свои кое-как приглаженные волосы, влажные пятна на рукавах и следы пыли на плаще.
– Приветствую тебя, Асао, здравствуй, Каролина, Совершенный уже ждёт тебя, – подошла тем временем к ним Алый Шепот. – Не стоит так волноваться, поверь, всё в порядке. Иди.
И указала на приоткрытую дверь из светлой древесины. Каролина судорожно кивнула и направилась туда, не слыша больше ничего, кроме оглушительного грохота своего сердца.
Дерево под пальцами оказалось гладким и бархатистым, дверь распахнулась мягко и беззвучно, и девушка оказалась в просторной светлой комнате… которую не успела рассмотреть. Помещение перестало занимать девушку, она аккуратно притворила за собой дверь и глубоко поклонилась поднимающемуся из кресла Совершенному. Голос куда-то пропал, наверное, остался за дверью, и вместо нормального приветствия получилось пищание маленькой девочки.
– Здравствуй, Каролина, – голос у правителя был негромким, но звучным, – Я понимаю, что ты происходящее основательно выбило тебя из колеи, но всё же, позволь представить тебе этим персон.
Только после его слов девушка обратила внимание на то, что в комнате они не одни. С дивана поднялись ещё два человека – старик в монашеском одеянии и соломенной шляпе-каса, и молодой парень с взъерошенной чёлкой, в светло-бежевой одежде и плаще с высоким воротником.
– Это почтенные Холок и Проводник Северной Звезды, Сторонние. Они прибыли за тобой, Каролина, чтобы забрать тебя в Ю-Шань.
Забрать в Ю-Шань, Город Богов? Каролина где стояла, там и замерла недвижной статуей. По пути во дворец она старательно запрещала себе думать о том, чем всё это может для неё закончиться (хотя и получалось у неё это неважно). Печать стёрлась, но произнесённая клятва никуда не делась, и Каролина осмелилась надеяться, что сможет сохранить своё гражданство, но теперь… Совершенный даже не спрашивал её мнения, он говорил о её грядущей отправке в Ю-Шань как о факте. Кто же такие эти Сторонние?..
– Здравствуй, Каролина, – старик с искренней улыбкой приложил руку к сердцу и слегка склонил голову. Похоже, он был ей действительно рад.
– Привет, новенькая, Проводник Северной Звезды – это я, чтобы ты не путалась, − помахал рукой парень со взъерошенной чёлкой и тоже улыбнулся – куда шире старика, но в глубине его жёлтых глаз трепетало нечто… неспокойное. Девушке пришла в голову абсолютно дикая мысль о том, что этот Сторонний её опасается. Почему? Он же её впервые видит! Непонятно…
Каролина поймала себя на желании спрятаться за спину Совершенного. Осторожно оглянувшись на правителя, она неожиданно для себя встретила его взгляд – внимательный, настороженный… оценивающий. Словно Совершенный сейчас решал для себя нечто очень важное, связанное с нею. Но что?.. Он же уже фактически отпустил её с этими чужаками, так почему же он смотрит на неё так, словно пытается понять, стоит ли она доверия?
– Я вижу, что ты тревожишься и колеблешься, Каролина, – выступил вперёд Холок, подняв руки с раскрытыми ладонями. – Но поверь, ни у кого из нас и в мыслях нет причинить тебе вред, мы желаем тебе только добра. Будь по-другому, мы бы сейчас с тобой не разговаривали, Совершенный не подпустил бы нас к тебе! Ведь так?
– Разумеется, – опустил веки правитель, и в его голосе Каролине почудилось… Нет, не почудилось. Совершенный не доверял гостям, но почему-то не пытался изменить ход игры, а спокойно следовал заданным Сторонними правилам. – Мы все хотим только добра и действуем во благо. Только все беды этого мира происходят от того, что каждый понимает под благом разное.
Холоку эти слова пришлись не по нраву, видимо, за вежливыми фразами скрывалось нечто нелицеприятное. Каролина поёжилась и покосилась на Проводника и в очередной раз за день удивилась. Молодой Сторонний еле заметно, но всё же отчётливо усмехался, в глазах его плясали смешинки. Они с Холоком не ладили? Тогда почему пришли за ней вместе? Словно почувствовав её взгляд (почему, кстати, словно?..), Проводник повернулся к девушке и неожиданно весело и задорно подмигнул ей.
Стало легче. В небольшой комнате, наполненной энергией столкновения взглядов Совершенного и Стороннего по имени Холок, появился глоток свежего воздуха, и Каролина выпила его до капли, смывая страх и непонимание. Какой сейчас смысл гадать, что кроется за пикировкой, если она всё равно ничего не понимает? У неё будет время во всём разобраться. Каролина вздохнула и переступила с ноги на ногу, а затем тихо кашлянула.
Холок отреагировал первым, обернувшись со смесью участия и облегчения на лице; видимо, перспектива пикировки его не радовала. Совершенный остался спокоен, только слегка склонил голову набок, сложно ожидая следующего действия девушки. Каролина ещё раз откашлялась и заговорила, искренне надеясь, что не обманет надежд правителя.
– Извините, что заговариваю без дозволения, но… – сцепив пальцы, чтобы они не дрожали, девушка продолжила. – Но я послушала и поняла, что отправлюсь в Ю-Шань в любом случае. Это так?
– Да, Каролина, – кивнул Холок. – Таков путь всех Сторонних. Сначала обучение на Небесах, а потом служба в Бюро Судьбы на благо Творения. И, смею подтвердить, мы как никто другой видим причины и последствия борьбы различных мировоззрений и идеалов. Это тяжкий и скорбный, но великий труд – направлять судьбы великих и малых ради будущего Творения.
Совершенный не произнёс ни слова. Он просто стоял и смотрел в глаза Каролины, ища, ожидая. Девушка ощущала это всем существом, но не знала, что ей надо сделать, чтобы оправдать эти ожидания.
Да и стоит ли их оправдывать?
От неожиданной и абсолютно чуждой мысли девушку передёрнуло. Что за нелепица в голову лезет? Она верноподданная Парагона, и… Что должно следовать за «и», Каролина не смогла придумать. Она посмотрела на свою чистую левую ладонь, а потом показала её остальным.
– Печать стёрлась поэтому?
Она не знала, кого именно спрашивала. Она даже не знала, хочет ли получить ответ на свой вопрос, и нужен ли он ей, этот ответ. Прежняя её жизнь закончилась резко и необратимо, и в этот миг она ощущала это с поистине запредельной остротой.
– Не совсем, – отрицательно качнул головой Совершенный прежде чем Холок успел открыть рот. – Всё дело в том, что при Небесном Возвышении оказываются задействованы слишком могучие силы, затрагивающие самые глубины души и сути смертных. Изменения оказываются намного больше и глубже, чем при Возвышении дракорождённых. Печать просто перестаёт узнавать своего носителя, и исчезает.
Помолчав немного, он добавил.
– И к тому же, если бы Печать осталась, это было бы немного неудобно для всех нас. Ведь объект преданности Сторонних – всё Творение, а не какие-либо отдельные его части или группировки.
– Так что всё верно, – весело вставил Проводник, снова не дав Холоку сказать что-нибудь. – И вообще, почтеннейшие, долго будем ещё тут стоять? Ю-Шань ждёт!
– Истинно так, – кивнул Холок и обернулся к правителю. – Простите, что отняли ваше время, Совершенный. Каролина, у тебя есть что-либо особенно ценное, что ты хотела бы забрать с собой? Насколько я понимаю, с единственным человеком, с которым ты близка, ты уже попрощалась…
Каролина только помотала головой, сил произнести что-либо не было, ибо они знали. Они, появившиеся в Парагоне впервые, знали о ней всё. Как погиб в битве с фейри отец, как умерла, зачахнув от тоски по нему, мама, как единственными друзьями оставшейся одной девушки стали книги, а самым близким человеком – старый библиотекарь…
Они знали всё и говорили об этом так, словно это не имело никакого значения. Неужели и она сама станет такой же равнодушной и отстранённой?..
– Нет, – словно бы сами по себе промолвили губы девушки. – Кольца родителей у меня всегда с собой. Мамино на пальце, папино – на цепочке, на шее. Но разве не надо собраться, взять одежду?..
– Нет нужды, – безмятежным жестом отмахнулся Холок. – В твоих апартаментах в Ю-Шане тебя уже ждут новые наряды, и смею заверить, они куда лучше всего, что у тебя когда-либо было.
Наверное, он хотел соблазнить её возможностью понаряжаться, и, наверное, был прав – какая девушка откажется от красивой одежды? Каролина решила не разочаровывать его. Пускай. Выбора у неё всё равно нет, так что лучше будет улыбнуться и попробовать получить от предложенного удовольствие. Только бы это всё имело настоящий смысл…
– Хорошо, – тихо ответила Каролина Холоку. – Тогда я готова. Почти…
Девушка обернулась к Совершенному и застыла, растеряв все слова. Да и что она могла сказать – осмысленного, настоящего? До этого утра она была простой гражданкой и не помышляла когда-либо оказаться с правителем лицом к лицу. Так что же?..
– Удачи тебе, Каролина, – негромко промолвил Совершенный. – Удачи тебе и прости, что не смог сдержать своей клятвы. Воля Судьбы оказалась сильнее, и теперь тебе предстоит иная дорога. Единственное, в чём я могу тебя обнадёжить, так это то, что сегодня в последний раз ты была беспомощна и лишена выбора. Отныне и впредь у тебя будет сила для того, чтобы изменить то, с чем ты не можешь примириться. Делай свой выбор, Каролина, и не изменяй себе и своему чувству правды. И… в качестве извинения за несдержанную клятву прими в подарок – думаю, лишним это не будет.
И протянул девушке кисть, отлитую, казалось, из чистого серебра.
– Это артефакт серебряной кисти. Стоит вложить каплю Эссенции, и ею можно писать сколько угодно, не думая о чернилах. Кисть сама произведёт их, нужного тебе цвета и густоты.
Девушка бережно приняла изящное стило, и низко поклонилась Совершенному.
– Спасибо Вам, − прошептала она, и, выпрямившись, добавила. – Спасибо Вам за всё.
И, медленно, двигаясь, словно со сне, подошла к Сторонним.
– Вот теперь я готова идти.
– Хорошо, идём, – устало улыбнулся Холок и повернулся к Совершенному.
– Позвольте нам откланяться, почтенный. Ещё раз простите, что отняли Ваше время. Примите нашу сердечную благодарность за помощь в поисках нашей нововозвышенной сестры.
– Не стоит извиняться, господа, – вежливо склонил голову Совершенный. – Слуги проводят вас к порталу.
– Хорошо, – отозвался Холок. – Прощайте, и всех благ Вам и Вашему городу.
И снова последовали светлые коридоры, только теперь Каролина следовала не за облачённым в багрянец магистратом, а за Сторонним, и ещё один Возвышенный шёл рядом с ней.
– Не кисни, – шепнул ей Проводник Северной Звезды и ещё раз подмигнул. – Всё будет в порядке, главное – не позволяй собой помыкать, сразу дай всем понять, что ты личность, а не личинка, и всё будет в норме!
– Хорошо, я поняла, – так же тихо ответила ему Каролина и покосилась на напрягшуюся спину идущего впереди Холока. Похоже, он всё расслышал и не слишком обрадовался… Хотя если бы увидел, то было бы ещё хуже.
Глаза Проводника не улыбались вместе с губами. Они были серьёзны и строги, они предупреждали. Похоже, в Ю-Шане всё было далеко не так благостно, как хотелось бы…
Маленькая процессия остановилась у почти незаметной на фоне стен двери. Комната, в которую та вела, тоже на первый взгляд ничем особенным не отличалась: те же светлые стены и пол, то же полное отсутствие украшений, тот же непонятно откуда струящийся свет. Выделялись разве что высокие двустворчатые двери напротив входа.
– Мы пришли, господа, – объявил их проводник, немолодой слуга, и быстро вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь.
– Это и есть Врата в Небесный Город, Каролина, – объявил Холок и, пройдя немного вперёд, прикоснулся к створкам. Несколько секунд ничего не происходило, а потом двери сами собой и абсолютно беззвучно распахнулись, открывая путь в тёмный коридор.
– Я иду первым, – объявил, обернувшись, старый Сторонний. – Каролина, ты идёшь следом за мной. Не бойся споткнуться, пол там ровный. Уважаемый Проводник Северной Звезды, вы будете замыкающим.
– Без проблем, – с усмешкой отозвался парень, тряхнув чёлкой. – Пропихивать во Врата упирающихся новичков – это как раз по мне!
Пропихивать?.. Каролина не успела вставить ни словечка, как на весельчака обрушилось праведное возмездие:
– Не мелите ерунды, Проводник! Когда это было, позвольте поинтересоваться?
– До сих пор – ни разу, но всё когда-то случается впервые, – ухмыльнулся молодой Сторонний и снова подмигнул девушке. – Всё в порядке, в Творении много опасностей, но здесь их нет, будь спокойна.
– Я не боюсь, – ответила Каролина и, прислушавшись к себе, поняла: это правда, она действительно больше не боялась.
– В таком случае – идёмте, – подвёл черту под пикировкой Холок и шагнул во мрак коридора.
Каролина последовала за ним.

Интерлюдия 1

– Они отбыли, – Алый Шепот вошла в рабочий кабинет Совершенного и аккуратно прикрыла за собой дверь. – Никаких сюрпризов за собой они вроде бы не оставили, по крайней мере, я ничего не почувствовала.
– Они ничего не оставили, не волнуйся, – невозмутимо отозвался Совершенный, и, соединив кончики пальцев, оторвал взгляд от документа, который изучал (или пытался изучать). Соларка, не пытаясь задать вопрос, спокойно проследовала к своему креслу и уселась в него, ожидая развития мысли.
– Сторонним сейчас не до сюрпризов, и ещё долго будет не до них, – правитель поднял взгляд на свою верную помощницу и добавил. – В колоде Небес сегодня объявилась «дикая карта», и фракции, несомненно, развернут отчаянную борьбу, пытаясь привлечь её в свои руки.
– Каролина? – личность «карты» сомнений не вызывала, но вот причины, которые побудили Совершенного считать её таковой, оставались неясными.
– А кто же ещё? – усмехнулся Совершенный и искоса посмотрел на помощницу. – Да ты и сама сейчас поймёшь. Каролине двадцать два года, и она Возвысилась в Касте Тайн. А учитывая те новости, что ты приносила из Ю-Шаня…
– Чейоп Кеджак! – Алый Шепот подавила желание схватиться за голову. И как же она сразу не догадалась?
– Лидер Бронзовой Фракции, тень за Алым Троном, идейный вдохновитель торжества Безупречной Философии, главный гонитель соларов… – Совершенный переплёл пальцы рук и задумчиво опустил голову, так что ладони зрительно делили его лицо надвое. – Думаю, дальше перечислять нет нужды. Умер двадцать два года назад, а теперь его Возвышение нашло нового носителя. Интересная сложилась ситуация, очень интересная…
Алый Шепот озадаченно нахмурилась. Она была опытным царедворцем, умелым манипулятором и первоклассным пропагандистом, но в хитросплетениях многослойных интриг, чьи корни уходили в Ю-Шань, временами терялась – подводил не слишком большой жизненный опыт. Очень хотелось спросить напрямую, но девушка сдержалась. Правитель сейчас сам расскажет, не стоит сбивать его с мысли пустым сотрясением воздуха.
– Насколько я успел понять Сторонних, они предпочитают забирать будущих носителей своих Возвышений на Небеса сразу после рождения и воспитывать в своём духе, – медленно начал Совершенный, глядя в пространство из-под полуопущенных век. – Исключения редки и происходят в том случае, когда среда, где родился ребёнок, подходит для их целей… или если происходит нечто, что нам, в Творении, сложно осознать и систематизировать.
– Нечто? – Алый Шепот не сдержалась и тут же мысленно выбранила себя за длинный язык, присущий Затмению. Но Совершенный, похоже, вовсе не был раздосадован тем, что его перебили. Он только усмехнулся уголком рта.
– Другого термина я не смог подобрать с ходу, а потом решил, что не стоит тратить на это время и силы, – объяснил он, слегка поведя плечом, и вернулся к рассказу. – Согласись же, Алый Шепот, Парагон – необычное место, и выросшие здесь заметно отличаются и от обычных жителей Творения, и от обитателей Небес. Так зачем же было Сторонним позволять носительнице столь ценного Возвышения взрослеть и становиться личностью здесь, когда можно было её забрать в младенчестве и вырастить в своих традициях и в верности идеалам какой-либо Фракции?
– Во-первых, они не могли бы провернуть это незаметно для вас, – машинально отозвалась Алый Шепот, старательно отгоняя от себя вторую версию, которая…
– А во-вторых?
Соларка заколебалась. Озвучивать пришедшее в голову ей не слишком хотелось, но…
– Они позволили ей вырасти здесь не по своей воле, – из-за какого-то странного трепета она выбрала наиболее обтекаемую и уклончивую форму ответа, но Совершенному хватило и этого, чтобы понять.
– Разумеется, не по своей, – правитель улыбнулся, как кот, добравшийся-таки до сметаны. – Судя по всему, Девам наконец надоели фракционные интриги, и они решили разделаться с этой проблемой. И надо сказать, на мой взгляд, решение они подобрали простое и элегантное…

Часть 2

Некогда жила дева...
...знавшая многое о человеке.
Ему это не нравилось, но он все равно поцеловал ее.
Она рассказала ему все, что было в ее сердце:
Она шептала ему истины, но ему было все равно.
Она шептала ему надежды, но ему было все равно.
Она шептала ему молитвы, но ему было все равно.
И она прошептала ему ее страх, но ему было все равно.
Он взглянул на ее внутреннюю суть и встретился глазами с пустотой.
И он сказал: "Знать мир – значит бояться его".
Писание Ужаснувшейся Девы

Каролина вслед за Холоком вошла в коридор Врат… и едва не вылетела оттуда с истошным визгом. Из полумрака навстречу им выступили три льва – огромные, ярда три в холке каждый, полированные шкуры переливались всеми оттенками золота. От позорного бегства Каролину отделяли лишь остатки гордости да спокойствие Холока, причём последнее в меньшей степени. Сзади еле слышно хмыкнул Проводник Северной Звезды.
– Пропихивать во Врата упирающихся новичков, значит? – ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотала себе под нос Каролина. За спиной затихло, а средний лев наклонил голову и внимательно посмотрел на девушку.
– Хм, а новенькая-то не из кисейных барышень, а, почтеннейшие?
– А кто-то говорил, что визжать будет, – весело добавил левый хищник, отчётливо обращаясь к кое-кому за спиной у девушки.
– Быстро вы обернулись, – не поддержал веселья собратьев лев справа, пристально глядя на Холока.
– Да, – ответил ему старый Сторонний. – Совершенный оказал нам услугу и помог встретиться с Каролиной.
– То есть, правильно оценил перспективы и постарался побыстрее сдать её вам на руки, – по-своему резюмировал центральный лев и сделал ещё шаг вперёд, приглядываясь к Каролине, всё это время прислушивающейся к разговору со всевозрастающим недоумением.
– Что удивляешься? Неужели думала, что на Небесах все общаются исключительно высоким штилем? Расслабься и дыши ровнее, скорее Игры Божественных прекратятся, чем кто-то решит тратить время на подобные глупости.
– Э… спасибо за просвещение, больше так думать не буду, – выдавила из себя девушка, ловя себя на желании проснуться в своей постели и восхититься столь красочным сном. – И вообще я высокий штиль не люблю.
– И правильно, – одобрил её предпочтения левый лев. – Высокий штиль – он для официальных речей и пьяных дискуссий о смысле жизни, а это…
– Последнее ей точно не грозит, – ловко вмешался в львиную паузу Холок и перевёл разговор в нужное ему русло. – Мы можем проходить?
– Разумеется, – отступил к стене правый лев.
– Счастливого возвращения в Ю-Шань, – добавил центральный, отступая к правому соседу.
– Благодарим, господа, – вежливо кивнул Холок и проследовал вперёд, к сияющему золотом прямоугольнику впереди.
– До свидания, – попрощалась со львами Каролина и поспешила за Сторонним.
– Пока, новенькая! – донеслись до неё слова кого-то из львов, А потом коридор закончился, и девушка замерла перед видом Небесного Города.
Свет и цвет.
Если кто-то попросил её описать первое впечатление от Ю-Шаня в двух словах, то Каролина бы назвала свет и цвет. На небе не было ни солнца, ни луны – небосвод был затоплен ровным золотым сиянием, и это сияние, казалось, пронизывало воздух и проникало в лёгкие вместе с дыханием. Золотой свет заливал великолепные дворцы и усадьбы, сложенные из светлого камня и покрытые яркой черепицей, играл на перилах перекинутого через неширокую речку моста и отражался на полированных телах шестёрки львов на широких постаментах, сидевших по обе стороны от выхода из портала Врат.
На то, чтобы окинуть всё это взглядом, Каролине хватило нескольких секунд и одного вдоха, а когда она наконец выпустила воздух из напряжённых лёгких, началось что-то непонятное.
Золотое сияние померкло, цвета немного поблекли, небосвод потемнел, и на нём бриллиантовой россыпью на тёмно-синем бархате загорелись мириады звёзд. И ярче всех сияла изумрудно-зелёная Юпитер.
– Ой… – само собой вырвалось у Каролины. – А почему такой резкий переход, где вечер? И почему до этого на небе не было видно солнца? И…
Что именно «и», она смогла не отпустить с внезапно удлинившегося языка, стиснув зубы. И что только на неё нашло?
– Избранная Тайн, – с пафосом изрёк Холок, косясь на молодого коллегу. Тот в ответ фыркнул и улыбнулся девушке.
– А тут нормального вечера и не бывает, – пустился в объяснения Проводник. – Здесь всё зависит от того, кто ведёт в Играх Божественных. Когда мы только переступили порог Ю-Шаня, побеждал Непокорённое Солнце, и в Городе Богов царил золотой свет. А сейчас верх взяла Дева Тайн, и на небе – отражение небес Творения, и ярче всех светит её звезда, Юпитер. Победе остальных Дев сопутствуют их звёзды, а когда в Играх ведёт Изменчивая Леди, то на Ю-Шань опускаются серебристые сумерки. По-моему, очень красиво.
– А что такое эти Игры Божественных? – этот вопрос Каролина не успела загнать обратно под язык; он сорвался у неё с губ прежде, чем она обрела над собой контроль.
– Думаю, будет лучше, если мы сначала всё же сдвинемся с места, а потом уже ответим на твои вопросы, – мягко, но твёрдо произнёс Холок. – Чего ты сейчас больше хочешь: увидеть свои апартаменты в Ю-Шане или своё будущее место службы?
– Место службы, конечно! – не раздумывая, ответила Каролина.
Для неё день был в самом разгаре, и отдыхать или спать ей пока не хотелось. Вот через пару-тройку часиков такого же режима ей, возможно, и захочется забиться в укромный уголок, но пока что предела насыщения впечатлениями она не достигла, и была готова продолжать знакомство с рухнувшей ей на голову новой жизнью.
– В таком случае, идём, – кивнул Холок и жестом предложил девушке следовать за ним.
По мощёной разноцветными каменными плитами дороге они прошли мимо молчаливо усмехающихся львов и спустились по ступеням к широкому каналу, по которому, скованная гранитными берегами, несла свои отливающие металлом воды река. Звёздный свет дробился на её медленнотекущих водах, и Каролина с удивлением осознала, что эти воды действительно были металлическими – ртутными, или, скорее всего, состоящими из какого-то другого металла, не столь ядовитого, как «живое серебро». Пока она размышляла, к берегу причалила длинная узкая лодка с высокими носом и кормой, на них были укреплены факелы. В их свете стала заметна ещё одна деталь – цвет реки был неоднороден. По центру русла текла струя жидкого золота, а ближе к берегам воды были такими, какими их Каролина увидела изначально – серебряными.
Первым в лодку, сбежав по ступеням, спрыгнул Проводник, и, подхватив лежащий в глубине шест, встал на корме.
– Теперь твоя очередь, давай, – с улыбкой сказал он Каролине и протянул ей руку.
Девушка оглянулась на Холока – тот в ответ слабо кивнул и коснулся её плеча.
– Спускайся, я следом.
– Я никогда раньше не каталась на лодках, – зачем-то сообщила Каролина.
– А это и не лодка, это гондола, – заявил Проводник и требовательно потряс рукой. – Спускайся и не бойся, упасть и намокнуть не дам.
Каролина вздохнула, подобрала подол платья, и, опершись на сильную руку молодого Стороннего, спустилась в лодку под названием «гондола». Секундой позже рядом оказался Холок, поддержавший её под локоть, и Проводник, отпустив руку Каролины, взялся за шест обеими руками. Берег немного отодвинулся, и ступени принялись сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее уплывать назад. Каролина следила за ними, пока они окончательно не исчезли во мраке, а затем повернулась вперёд, туда, где тонущий в ночи Город Богов разрезал надвое освещённый трепетным пламенем факела нос гондолы.
– Садись и устраивайся поудобнее, Каролина, путь предстоит неблизкий, – Холок уже последовал собственному совету, присев на узкую скамейку. – С нами лучший мастер скорости в Ю-Шане, но и с ним путь займёт больше пяти часов.
– Скажи спасибо, что Каролина – парагонка, потому так быстро, – добавил от себя Проводник. – Родись она где-нибудь в Хальте, пришлось бы плыть больше полутора суток.
– Полутора суток? – удивлённо покачала головой Каролина, следя, как стремительно проносятся мимо здания Города Богов. – Не думала, что Ю-Шань такой большой… Хотя, признаться честно, я вообще о нём не думала.
– Размеры Города Богов сравнимы с размерами Благословенного Острова, – улыбнулся Холок, наблюдавший за эволюциями выражения лица девушки явственно слышимым мысленным хихиканьем. – Если бы не сверхъестественные способы передвижения, то мы бы просто не смогли работать. Ты не стесняйся, если у тебя возникнут вопросы, задавай их, и я отвечу.
Каролина мысленно фыркнула. «Если возникнут вопросы», как мило! Холок шутник, однако, ведь понимает, что сейчас у неё в голове все мысли до одной с вопросительными знаками! Или… он ждёт не просто вопросов, а толковых вопросов, вопросов по существу, а не ради простого сотрясания воздуха?
– Расскажи мне о том, кем я стала, Холок, – решила не углубляться в дебри Каролина. – Расскажи мне, кто такие Сторонние.
– Хорошо, – покладисто кивнул Холок и начал свой рассказ.
– Мы – избранники Рока, Судьбы, Пяти Дев. Нас всего сотня, и поэтому нас так же называют Братством Пяти Двадцаток, ибо по двадцать избранников у каждой Девы, и на пять Каст поделено сообщество Сторонних. Наша задача – следить за тем, чтобы Судьбы Творения свершались правильно и вовремя. Избранники Меркурий, такие как Проводник Северной Звезды, именуются Кастой Странствий, они наблюдают за путешествиями и всем, что с ним связано. Ни один купеческий караван не достигнет цели, если эта цель может повредить Творению, и наоборот, если последствия путешествия благоприятны, то оно завершится удачно и в срок. Венера наделяет силой Касту Безмятежности, их задача – присматривать за тем, что дарит людям радость. Нет ни единой великой истории любви, которая не свершилась бы без их участия. Но если встреча любовников может чем-то навредить слишком большому количеству людей – то они не встретятся. Избранники Марс, среди которых и я, принадлежат к Касте Битв, они определяют, чем завершится то или иное сражение. Такие как ты, избранные Юпитер, стоят на страже тайн Творения. Ни один секрет, ни один великий артефакт прошлого не всплывёт из пучин времени на свет, пока не придёт его время. И, наконец, те, кого отметила Сатурн, наблюдают за тем, чтобы всё завершалось в свой срок – жизни людей, империй, народов.
Набрав в грудь побольше воздуха, Холок продолжил.
– То, что я тебе сейчас перечислил – это лишь грубое приближение к истинному положению дел, в реальности спектр наших занятий гораздо шире и многограннее, чем это можно выразить в краткой лекции, и ты обязательно сможешь найти себе занятие по вкусу. Рамки, ограничивающие наши возможности, носят скорее бюрократический, нежели метафизический характер.
– Точнее говоря, бюрократия всегда настигает тебя раньше, – вставил реплику Проводник и подмигнул удивлённо оглянувшейся Каролине. – Я на полном серьёзе. Страшнее бюрократии только Великая Чума, да и то не факт.
– Хм… – Каролина нахмурилась. Весёлый тон молодого Стороннего сбил её с мысли, которая у неё возникла во время рассказа Холока. Или же… Точно!
– Холок, а чем грозила Творению победа Царства в битве в долине Осколков?
Старый Сторонний не дрогнул, но Каролина буквально кожей ощутила, что попала в цель – на этот вопрос её собеседнику явно не хотелось отвечать. Оглянувшись снова, она встретилась со ставшими серьёзными жёлтыми глазами Проводника. Он слегка нахмурился и еле заметно качнул головой: на эту тему он высказываться не собирался. Девушка мысленно вздохнула и опять повернулась к Холоку.
– Что в Битве Тщетной Крови осталось за строчками хроник?
Алые глаза смотрели куда угодно, но не в глаза девушке. Холок тяжело вздохнул, поправил касса и медленно, осторожно подбирая слова, заговорил.
– За строчками хроник и за словами моего рассказа осталось то, чем я не хотел тревожить тебя поначалу. Судя по тому, как ты нашла единственное слабое место в моём рассказе, ты заметила и то, как мы с Совершенным обменивались мнениями о понятии «блага». Заметила ведь, так?
– Заметила, – не стала отпираться девушка и выжидающе замолчала. Холок продолжил рассказ.
– Ну так вот, по-разному понимают благо не только жители Творения и Сторонние, но и даже среди нас нет единства во мнениях. Мы расколоты на несколько фракций, и Битва Тщетной Крови стала результатом наших разногласий.
Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдёт…
Эта мысль пронеслась в голове Каролины во мгновения ока, но озвучивать её девушка не стала. Равно как высказывать своё «бесценное» мнение по поводу такого ведения дел. Вместо этого она предпочла спросить другое.
– И что стало камнем преткновения? С чего начался разлад?
Холок молчал больше минуты, а потом прозвучал ответ.
– С соларов. И с того самого расхождения в понимании блага, будь оно неладно, – ответил вместо своего коллеги Проводник Северной Звезды.
Каролина не сводила взгляда с Холока. Из них двоих он был старше по возрасту и определённо выше по рангу, и его осведомлённость тоже должна была быть выше. И именно его ответы желала услышать девушка. И он заговорил.
– Как ты, несомненно, скоро узнаешь, задолго до основания Царства в Творении царил Золотой Век, управляемый советом соларов. Он длился долго, и он был славен, но всё в мире подвержено энтропии. В золотой свет проникла гниль, солары с течением времени и со сменой поколений забыли о тяжких испытаниях и утратах, они видели лишь величие, славу – свои величие и славу, и впали в грехи гордыни, слепоты и развращённости. Вседозволенность и безнаказанность воцарились там, где должны были быть мудрость и справедливость, великие герои превратились в чудовищ. Мы не могли ничего поделать с этим, нас они не слушали и тогда… тогда, в ночь Межсезонья, мы в попытке найти выход из создавшегося тупика собрались вместе и сотворили Великое Пророчество.
Пожилой Сторонний тяжело вздохнул и покачал головой, но Каролина больше не обращала внимания на жесты. Она лишь слушала.
– И Пророчество явилось нам, но в трёх вариантах. Бронзовое Видение предложило вариант, когда мы поднимаем дракорождённых на мятеж. Солары гибнут, Творение уменьшается, но продолжает существовать. Золотое Видение предполагало, что мы попытаемся вразумить соларов, и имело развилку. При удаче Золотой Век возвращается во всём своём блеске и величии, и длится вовеки. Но при неудаче результаты плачевны. Третье Видение, Тёмное, показывало результат нашего бездействия: гибель Творения. Часть из нас выбрало Золотое Видение, их возглавил сначала Таммиз Ушун, а потом и наследница его Возвышения – Айеша Ура. Поражение Царства в Битве Тщетной Крови – их рук дело. Большая же часть Сторонних, возглавляемая избранником Юпитер Чейопом Кеджаком, избрала путь Бронзового видения, и эта точка зрения возобладала и победила. Что произошло в Творении, ты знаешь. Солары были повержены и изгнаны, дракорождённые создали сначала Сёгунат, а потом Царство… А двадцать восемь лет назад вернулись солары. В дополнение к фейри, козням Лордов Смерти и Йози. Наш мир стоит на грани, Каролина, и чем быстрее ты войдёшь в силу, тем лучше.
– А какую точку зрения поддержали вы? – информации было много, очень много, девушка с трудом сдерживала желание потереть виски в надежде улучшить работу головы, и чтобы хоть как-то скрыть своё состояние – а заодно и добавить в несколько необходимых для правильной систематизации полученных сведений деталей задала ещё один вопрос.
– Какое Видение вы выбрали?
– Никакое, – немедленно отозвался из-за её спины Проводник. – Я родился и Возвысился уже после тех событий, и не стал присоединяться ни к какой фракции. Меньше ноша – легче странствие.
– Я избрал Бронзовое Видение, – слегка нахмурился Холок. – Речи Таммиза Ушуна были пламенны и прекрасны, но то, к чему они призывали, было слишком рискованным. План Чейопа Кеджака гарантировал надёжный результат, и я выбрал его.
– Если сейчас Творение снова на грани, то не так уж он и надёжен, – едко заметила Каролина. Голова у неё всё-таки начала ныть, и такт, обычно придерживавший девушку за язык, куда-то подевался.
– С тех пор прошло полторы тысячи нет – это не такой уж плохой результат, – возразил ей Холок. – И к тому же, не все угрозы мы в состоянии спрогнозировать. Ведь мы видим только судьбы Творения, а то, что приходит из-за его пределов, находится и вне судьбы, и, стало быть, – вне поля нашего зрения.
– Вне судьбы? – теперь нахмурилась Каролина. – А как это возможно?
– Очень просто, – пожал плечами Холок. – И в то же время сложно. Просто надо принять как факт, что поступки некоторых существ мы предвидеть не в силах, и жить с этим. Таковы Владыки Малфеаса и Нижнего Мира и их наиболее высокопоставленные миньоны, а так же благородные фейри и создания из глубокого Вильда. На их действия мы можем только реагировать.
Каролина спокойно выслушала это признание в ограниченности собственных сил. В конце концов, непобедимых нет, и слишком сильных нет – все в своё время растворятся в океане времени. Другое дело – что они оставят после себя. Что оставит после себя она сама.
– А откуда пришла Великая Чума? Из Малфеаса или из Нижнего Мира?
– Из Нижнего Мира. Её создала и выпустила в мир Лорд Смерти Вдова Неуважительной Речи в Нерушимой Вуали.
– Ну и имечко! – покрутила головой Каролина. – Жуть!
– Есть и похуже… – процедил Холок. – Но не в именах дело, что ты, думаю, понимаешь. Суть в том, что в отличие от соларов и их приспешников, действия которых можно вычислить при помощи астрологии, существа вне судьбы абсолютно непредсказуемы. Их действия можно проследить при помощи шпионов, но не предугадать. Поэтому Чума и остановившее её вторжение фейри оказались для нас полной неожиданностью. И – да, я не оговорился. Чуму остановило вторжение фейри. Их энергия, воплощающая абсолютную идею творчества, является полной противоположностью энергии Нижнего Мира, и, столкнувшись с нею, Чума отступила. Всплески бывают и поныне, но анклавы фейри, разбросанные в зонах Вильда, дают достаточно радужной энергии, чтобы эти случаи происходили как можно реже.
Каролина вздохнула и по привычке потянулась потереть правый висок, но на полпути остановила руку, и немного помедлив, просто пригладила волосы. Головная боль не усиливалась, но и не исчезала, и радости это не добавляло. Думать Каролина предпочитала здоровой головой, хотя умела и больной.
– Почти восемьсот лет назад была выпущена в мир Чума, а двадцать семь лет назад Зимняя Маска захватил Шипы. А между этими событиями Лорды Смерти никак себя не проявляли?
– Я бы так не сказал, – возразил Холок. – В Нижнем Мире они проявляли себя весьма активно, практически полностью подчинив его себе а вот что касательно Творения… Здесь они предпочитают действовать скрытно, протягивая щупальца влияния из подвластных им тенеземель. Исключение – Скаллстоун, творящееся там можно назвать попыткой подмены понятий жизни и смерти… но всё это имеет одну-единственную цель: уничтожение жизни в Творении и обрушение его в Нижний Мир.
– Зачем? – коротко спросила Каролина, не ожидая внятного ответа, и…
– Затем, что это – единственная возможность умереть для тех, кто спит чёрным не-сном под Нижним Миром, – ответил ей Сторонний. – Для хозяев Лордов Смерти – Нерождённых. Предугадывая твой вопрос, отвечу сразу: это – погибшие на заре Первой Эпохи собратья Йози. Они пали, но не смогли умереть до конца, и стремятся к финалу.
– Печальная участь, – пробормотала Каролина, машинально потянувшись к виску, но в последний момент опустив руку на колени. – Но тянуть за собой всех и вся только потому, что тебе хочется умереть – это, по-моему, неправильно.
– У них своя логика, и свои мотивы, – вздохнул Холок. – Но я вижу, что ты устала, и у тебя болит голова. Давай сделаем паузу на этом, отдохни и просто полюбуйся Ю-Шанем, или небесами: ничто так не успокаивает как созерцание.
В другое время и при других обстоятельствах Каролина могла бы и поспорить… Но за прошедшее время она, наверное, уже успела достаточно измотать нервы своим проводникам бесконечными вопросами, раз уж Холок первым заговорил об отдыхе. Ну что ж, она отдохнёт, а здешняя архитектура и впрямь восхитительна… Каролина не заметила, как задремала.
Проснулась она, когда её осторожно потрясли за плечо.
– Всё-таки сначала надо было отправить тебя отдохнуть и выспаться, – обеспокоенно качал головой Холок. – Возвышение – очень серьёзный удар по душевному равновесию.
– Нет, не стоит, – тут же выпрямилась на скамейке Каролина. – Я уже отдохнула и могу продолжать путь. Нам ещё долго плыть?
– Мы уже почти прибыли, – отозвался со своего места на корме Проводник. – Обернись, и ты увидишь Запретный Мэнс Плюща.
Каролина послушалась совета, и взору её предстало выступающее из ночной тьмы огромное здание под тёмным куполом, поддерживаемым светлыми с тёмным узором колоннами. Здание приближалось, и мелкие детали становились более различимы, а в какой-то момент ночь отступила, и сверху на Город Богов просыпалась пыльца нежно-серебристого сияния, принесшая с собой ясные сумерки.
И в этом сиянии Запретный Мэнс Плюща парадоксальным образом обрёл чёткие очертания и кажущуюся бесплотность, цвета стали различимее, а то, что прежде казалось узором, явилось оплетающим здание густым покровом плюща.
– Теперь понятно, откуда такое название, – пробормотала Каролина себе под нос, но была услышана.
– Об этом плюще и знании в целом существуют две легенды, – сообщил Проводник, орудуя шестом. – Первая гласит, что плющ разорвёт любого, кто попытается проникнуть в Мэнс с дурными намерениями. Вторая – первую легенду невозможно проверить, потому что желающий навредить Мэнсу его попросту не найдёт.
– Не найдёт? – эхом отозвалась Каролина, наблюдая за приближающейся пристанью.
– Скрытность – один из талантов, даруемых избранникам Тайн, – улыбнулся Холок и, едва борт гондолы коснулся мраморной плиты причала, выпрыгнул из неё и протянул Каролине руку. – Прошу!
Схватившись за его руку и придерживаемая под локоть Проводником, Каролина выбралась на твёрдую землю и замерла на месте. Колени отчего-то подрагивали, словно она провела в сидячем положении не несколько часов, а несколько дней.
– Не тревожься, идём, – осторожно взял её под руку Холок и повлёк за собой к увитому плющом зданию. – Главное – не следи сейчас за дорогой. Пространство в помещениях Бюро Судьбы непостоянно, и без соответствующей тренировки ориентироваться здесь невозможно. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя голова снова разболелась?
– Нет, не хочу, и обещаю не пытаться запомнить путь, – ответила Каролина и ещё раз окинула взглядом колоссальное здание Мэнса. Красиво…
Но долго любоваться местом будущей работы ей не позволили – Холок решительно увлёк её и попытавшегося скрыться Проводника за собой, и вскоре их поглотил лабиринт высоких коридоров и огромных залов, заполненных самыми причудливыми личностями. Личности оные являлись Небесными Богами, как вскользь успел объяснить Проводник, прежде чем на его плечо спикировал огромный чёрный ворон, и минуту спустя молодой Сторонний уже был поглощён жаркой перепалкой с крайне возмущённым содержанием последнего отчёта секретарём.
Каролина некоторое время слушала их, при этом не забывая предупреждения и стараясь не следить за дорогой, и отдавала предпочтение подробностям интерьера, в котором часто повторялась та самая тема плюща. А потом мысли девушки соскользнули на её спутников и потекли в совершенно непонятном ей самой направлении.
Вот интересно, Холок гораздо старше Проводника, да и последний говорил, что родился и Возвысился уже после свержения соларов… А Холок говорил, что Сторонних ровно сто, стало быть – механизм Возвышения у них другой, не передача по наследству, как у дракорождённых… Да, и ещё поминался первый предводитель Золотой фракции Таммиз Ушун и наследница его Возвышения Айеша Ура, значит, от личности к личности, а параметры выбора…
За размышлениями Каролина не заметила, как они оказались в небольшой комнате, выполняющую, похоже, функции приёмной, где за столом сидело нечто птицеобразное, с длинным клювом и ярко-голубыми глазами, и Холок, резко отпустив руку девушки, посмотрел ей в глаза.
– Ты готова к встрече с твоим будущим начальником, главой Отдела Тайн?
– А разве дело в моей готовности? – пробормотала Каролина, не отрывая глаз от открывающихся двустворчатых дверей на противоположном конце комнаты.
– Пожалуй, что и нет, – согласился Холок и повернулся к возникшей в дверном проёме фигуре.
В первое мгновение Каролине показалось, что вышедший в приёмную закутан в плащ, но уже несколько секунд спустя она поняла, что заблуждалась. Глава Отдела Тайн был целиком замотан в ленты серой материи и плыл в воздухе, не касаясь пола. Не было видно ни кистей рук, ни ног – лишь развевающиеся на несуществующем ветру серые с проблесками синего ленты.
Холок и Проводник склонились в поклоне, Каролина поспешила последовать их примеру, а когда она выпрямилась, то мумиеподобный глава Отдала Тайн уже был на расстоянии вытянутой руки.
– Приветствую Вас, Нара-О, – заговорил Холок. – Ваше поручение выполнено, и я взял на себя смелость снабдить её начальными сведениями о сложившейся в Творении ситуации и некоторых предпосылках, приведших к ней.
– Хорошо, Холок, благодарю тебя, – негромко прошелестел ровный голос из-за сплетения лент. – И благодарю тебя за скорость, Проводник Северной Звезды.
Молодой Сторонний молча поклонился ещё раз, а Нара-О повернулся к Каролине – теперь девушка отчётливо видела, что ткань лежит неоднородно, и на голове образует рельефный контур капюшона и «лица» под ним.
– Приветствую тебя, наследница, – обратился к ней Глава Отдела Тайн, и мысли, доселе бродившие в голове Каролины, с отчётливым щелчком сложились в один чёткий узор.
– Моё почтение, мастер Нара-О, Глава Отдела Тайн, – вторично поклонилась девушка и решительно набрала в грудь побольше воздуха. – Могу я задать один вопрос?
– Можешь, – ровно отозвался Нара-О. – Но отвечу я не на всякий.
– Чьё Возвышение я унаследовала?
– Чейопа Кеджака, лидера Бронзовой Фракции и главы Главного Конвента, – немедленно ответил ей Нара-О и добавил: – Это был правильный вопрос.
Каролина медленно оглянулась на своих провожатых. Холок был безмятежен и излучал непоколебимую уверенность в своей правоте. Проводник смотрел в сторону и выглядел смущённым и недовольным. Они оба знали и смолчали… Девушка снова повернулась к Нара-О. Очень хотелось спросить о том, как скоро начнутся попытки затянуть её в одну из фракций, дабы усилить свои позиции, но Каролина смогла сдержаться и смолчать. Этот вопрос лучше задавать с глазу на глаз, или в компании неприсоединившихся, таких, как Проводник.
– Ты устала, – утвердительно произнёс Нара-О, делая правой рукой какой-то жест. – Эти сутки стали для тебя очень насыщенными, будет лучше, если поток впечатлений пока что приостановится. Золотой Корабль сейчас над Причалом Сумерек, когда он от Причала Рассвета дойдёт до Нефритового Купола, за тобой придут. А пока что Холок проводит тебя в выделенный тебе мэнс, где ты сможешь отдохнуть.

(продолжение в комментариях)

@темы: Exalted, Битвы, творчество, написано пером... то есть - набито на клавиатуре

---

Работы с ФБ-2013, третий уровень, квест 5, миди.

Название: Ветер Севера
Автор: fandom Exalted 2013
Бета: fandom Exalted 2013
Размер: миди (11 268 слов)
Пейринг/Персонажи: ОЖП, ОМП, Маха Петисдоттир, Синдики, упоминаются Касим Турат и Багряная Леди
Категория: джен, экшн
Жанр: драма, повседневность
Рейтинг: R
Краткое содержание: темны северные ночи, долог путь в Белостенье.
Для голосования: #. fandom Exalted 2013 - работа "Ветер Севера"
Примечание: 1) Продолжение миди со второго уровня "Солнце в Шипах"
2)за основу для молитвы взята литания Солнцу из "Розы Мира" Даниила Андреева

Там, где новых паломников ждёт семисолнечный скит.
© Вельвет

Внезапно солнечные лучи иссякли, пала тень, и порыв прохладного ветра, проникнувший под лёгкую летнюю куртку, заставил пригревшуюся было Линтру открыть глаза и посмотреть, что за явление взялось посреди ясного неба. Но когда она запрокинула голову и устремила взгляд вверх, солнечные лучи снова заливали землю, только чуть впереди, широко раскинув крылья, парил огромный орёл. Немного полюбовавшись величавой птицей, Линтра мысленно облегчённо вздохнула и оглянулась.
Караван Гильдии шёл в хорошем темпе, земли Шанаринары с их удивительными старинными зданиями и многообразием народов остались далеко позади, на многие мили вокруг были только дикие необитаемые земли. На ночёвки караван теперь останавливался на специально оборудованных площадках. Попав на такую в первый раз, Линтра долго дивилась не столько предусмотрительности Гильдии, сколько мастерству возниц, раз за разом приводивших на расчищенные и огороженные зарослями колючего кустарника площадки, на которых хранился запас топлива для костра. На ночь охранники выставляли дозоры, а по периметру стоянки развешивали обереги. А гильдийцы и немногочисленные примкнувшие к каравану путники ложились спать прямо в фургонах, последние, разумеется, за отдельную плату.
Но денег у Линтры, к счастью, хватало и, как она надеялась, хватит ещё и на первое время в Белостенье. Касим Турат был щедр к ней тогда, год назад.
Год назад Линтра ещё практически ничего не понимала, и не представляла себе всю грандиозность предстоящего ей пути. Она просто стремилась туда, куда вели её сны, и князь Гильдии тогда не стал объяснять наивной девушке, какое предприятие она затеяла. Линтра поняла это сама, два с половиной месяца спустя, накануне Межсезонья, когда их караван прибыл в Нексус. В тот день она застала Касима Турата и Багряную Леди над картой Творения, и, отыскав на ней Нексус и родные Шипы, поразилась. Возможно, она могла бы отступить. Могла бы, если бы не прекрасные сны о белой дороге и белокаменном городе неподалёку от покрытых сверкающими ледниками гор. Они звали неслышно, но настойчиво, и в пять безлунных дней Межсезонья, когда всё Творение праздновало переход к следующему циклу, их пленительный образ стал ещё отчётливее…
В третий день месяца Восходящего Воздуха из порта Нексуса на Жёлтой реке вышел торговый корабль «Хитрый селезень», направляющийся в Пленилун и стоящая на корме Линтра долго смотрела, как растворяется в утренней дымке Город Тысячи Дорог. Накануне она простилась с Касимом Туратом и Багряной Леди, и оставила в представительстве Гильдии письмо отцу, чтобы следующий караван, который отправится в Шипы, передал его ему.
Плавание было долгим. Сначала «Хитрый селезень» месяц плыл вниз по течению Жёлтой реки, а затем повернул на север, и больше шести месяцев преодолевал течение реки Слёз. С каждым днём становилось всё холоднее, осень вступала в свои права, а с севера дули ледяные ветра, неся на своих крыльях зиму. Сколько раз в те дни Линтра поминала добрым словом Багряную Леди, не пожалевшую времени дать ей несколько советов относительно выбора одежды! Кутаясь сначала в куртку, а потом и в меховой плащ, Линтра каждый день упорно выходила на палубу и проводила там по нескольку часов в день. К купленной в Нексусе при помощи Багряной Леди палице надо было приноровиться, а тренировки помогали привыкнуть к холодам. А временами она просто стояла у борта и наблюдала, как проплывают мимо берега.
Летняя зелень быстро сменилась осенним золотом и багрянцем, а когда это великолепие начало опадать, «Хитрый селезень» отошёл от правого берега реки и приблизился к левому. Линтра уже знала, что там, справа, к берегам подступала тенеземля Чёрной Чащи, и перед сном клала палицу так, чтобы легко можно было до неё дотянуться.
Кроме неизбежной близости тенеземли, дорогу ничто не омрачало. В первые месяцы пути вечерами на корме собиралась компания из свободных от вахты матросов и путешественников рангом пониже и нравом повеселее, над рекой звучали музыка и песни. Линтра тоже приходила туда со своим санксианом, она неплохо играла и пела, и помимо родной речной речи немного знала Низкую Речь Царства, которой обучал детей давно погибший при вторжении Зимней Маски Безупречный монах, и исполняла известные ей песни, прислушиваясь к незнакомым мелодиям и языкам.
Месяц спустя Линтра уже знала несколько песен на неборечи, и в чётком и гортанном звучании этого языка уже могла вылавливать отдельные понятные слова. Ещё через два месяца, когда холодные ветра стали ледяными, вечерние посиделки прекратились, все, кто только мог, отсиживались по каютам, и Линтре для обучения остались только приобретённая в Нексусе детская азбука, сборник легенд Севера, в котором нашлись несколько выученных баллад да найденные на корабле краткие сборники Безупречных текстов на речном языке и на неборечи. Что полка с текстами Безупречных делала на корабле Гильдии, Линтра не знала. Спрашивать она не решилась, лишь про себя предположила, что книги завели для того, чтобы Безупречные видели, что Гильдия не пренебрегает официальной религией.
А с религией у Линтры в последнее время отношения не складывались. Словосочетание «Дикая Охота» было на слуху в Конфедерации Рек, и все знали, чем эта организация занимается. Встречаться с ними Линтра не желала, и перед отправлением корабля до последнего момента волновалась, что на борт явится ещё одна орава убийц по чью-то душу, и найдут её. В этот раз обошлось, дракорождённые не почтили корабль Гильдии своим присутствием, но такое везение не могло продлиться вечно. Понимая это, Литра даже в самые холодные дни плавания продолжала тренироваться с палицей и ждала весны.
А северная весна приходит поздно… «Хитрый селезень» встал у пирса в Гавани Пленилуна, а ледяные ветра всё не спешили отпускать землю из своей беспощадной хватки. Линтре уже начало казаться, что эта зима не закончится никогда… но на следующий день ветер с юга был нежен и упруг, а к вечеру с козырьков крыш домов свисали длиннющие сосульки, за которыми немедленно объявили охоту ребятишки.
С первыми вестниками весны пришла пора сбора караванов, и Линтра с кошельком и письмом Касима Турата отправилась в представительство Гильдии узнавать, когда можно будет отправиться в путь. На постоялый двор она возвращалась несколько обеспокоенная: караван к Белостенью уходил через несколько дней, но в нём уже купил себе место Безупречный монах Древесного Аспекта, и больше шести месяцев в его обществе не было самым безопасным занятием для молодой соларки. Линтра сомневалась… но всё же решилась присоединиться к каравану. Северное лето коротко, следовало поспешить. Да и убраться из города до возвращения Ранета, эмиссара Быка Севера тоже было нелишним…
Наверное, размышляла Линтра, когда Пленилун остался за горизонтом, последний довод всё же оказался решающим. Бык Севера Юрген Канеко был соларом и, на первый взгляд, естественным союзником, но приоритеты у него были совсем другими. Он считал своим основным врагом Царство, и умения переубедить его Линтра в себе не ощущала. Нет, с Быком ей встречаться пока не хотелось – в лучшем случае она оказалась бы при нём и его команде на положении «бедной родственницы», в худшем – на побегушках у более старших и сильных. И вдобавок она давно решила, что направится в Белостенье…
Весна на северные земли не пришла – прибежала, прилетела. Снег сошёл меньше, чем за неделю, ещё неделей позже уже и не верилось, что ещё недавно на этих землях лежали сугробы. Луга расцвели бесчисленными красками никогда не виданных прежде цветов, их аромат будоражил чувства и кружил голову всему каравану. Даже Безупречного монаха, которого Линтра, разумеется, старалась обходить стороной, видели сидящим на корточках и нюхавшим цветочки.
Изучение неборечи шло быстрыми темпами. Благодаря письму Касима Турата Линтру сочли потенциально полезной для каравана и усадили рядом с возницей в телегу, везущую игристое вино (что это такое, в памяти откладываться отказалось), и гильдиец Тарн, имевший от груза хороший процент, был только раз развеять скуку долгого путешествия языковыми уроками.
Впрочем, это так только называлось, а на деле Линтра узнала от него о Северных землях столько, сколько не знала о родном городе. Тарн рассказывал о том, что Белостенье основной источник денег на Севере, а нефрит и другие редкие минералы из прилегающих к городу шахт покупают в Лукши и в Царстве. Он говорил о Гетамейне, городе, в незапамятные временам вырубленном в скале, и о его грибных плантациях, с которых, между прочим, ни единый грибочек не попадает на столы Белостенья, потому что в белокаменном городе считают подземный город проклятым. Линтра узнала о воздушных кораблях Хаслантийской лиги и их удивительном новом оружии под названием «арбалет», об ужасающей жестокости Зимнего Народа фейри и суровом быте ледоходов, о карликовых деревьях и деревьях ещё более удивительных, которые могли пережидать зиму под снегом, прижавшись к земле.
Их, кстати, за время пути Линтра видела не раз и не два, всякий раз поражаясь изобретательности природы, но в последние два месяца всё вокруг поменялось. В нескольких днях пути к югу притаилась, источая яд и тревогу, исполинская тенеземля Топи Марамы, открытая взору тундра сменилась угрюмым чернолесьем, а оно, в свою очередь постепенно уступало место сосновым рощицам, предвестникам близости Белостенья.
Вместе с соснами пришли ясные погожие дни, всё чаще дули тёплые южные ветра, лишь изредка сменявшиеся северными, и Линтре так отчаянно хотелось покоя и радости… Но в моменты безмятежности в её памяти всплывали картины штурма Шипов, и покой уходил. Тогда Линтра крепче сжимала рукоять палицы и лишний раз оглядывалась, уделяя особое внимание южной стороне дороги, вспоминая свой первый и единственный бой и молясь, чтобы никакая нежить не потревожила караван. Очень не хотелось объясняться потом с Безупречным монахом (пускай даже тихим и молчаливым) и в противовес ему напористым и самоуверенным внекастовым дракорождённым из охраны каравана.
А вокруг раскинулся светлый и ясный сосновый бор, пахло нагретой на солнце смолой и грибами, и так не хотелось думать о плохом в столь чудесный день!
– Да, грибы здесь хорошие, – заметив, что девушка вернулась к реальности и принюхивается к запахам, сказал Тарн. – Собирать на днёвке, конечно, никто не будет, только время терять, а вот когда на ночёвку встанем, тогда и займёмся сборами. А через недельку доберёмся до цивилизованных мест, то и собирать не придётся – в это время года тамошние всех, кого только можно в лес за боровиками гонят, знают, что сколько не поставь на стол, всё съедят.
– А разве они не разводят грибы сами? Ведь можно… – Линтре вспомнилось, что единственным, что приемлемо росло в Шипах после превращения в тенеземлю, были как раз грибы, правда, какие-то другие, с мудрёным названием. Они с отцом не раз их ели… Нахмурившись, Линтра старательно задвинула воспоминания о дому поглубже в сознание и прислушалась к ответу Тарна.
– Сразу городскую видно, - хмыкнул он. – Лесные ведь на порядок вкуснее и душистее!
Затем в намечающемся уроке неборечи возникла заминка – прозвучала команда ведущего каравана, Тарн прислушался к и потянул поводья на себя, переводя лошадей с лёгкой рыси на шаг. Пришло время дать им отдых.
– Ну, раз тема пошла, то поговорим о грибах на неборечи…
И они говорили, Линтра внимательно вслушивалась в незнакомые звуки и старательно повторяла за Тарном слово за словом, то и дело вызывая у него приступы громкого хохота. Она повторяла раз за разом, строила фразы из только что узнанных слов и заученных ранее, вгрызаясь в язык, как бобр в дерево… и всё равно раз за разом обращала свой взор на юг.
– Ты постоянно смотришь в сторону Топей Марамы, – голос Тарна был спокоен, руки держали поводья с привычной сноровкой, но глаза смотрели цепко и жёстко. – Мы движемся мимо тенеземли больше месяца, но даже в первые дни пути ты не вела себя так, как сейчас. Что-то не так?
– Не знаю, сокрушённо покачала головой Линтра. – Я даже не могу сказать, что чувствую что-то такое. Просто голова сама то и дело поворачивается в ту сторону.
– Встанем на ночлег, сообщу мастеру Веранту, – твёрдо сказал Тарн. – Хотя до тенеземли два дня пути по прямой, лучше поберечься. Перестраховщики живут дольше.
Линтра в ответ только кивнула, да проверила, легко ли достаётся из-под сиденья палица.
Остаток дня прошёл в молчании. Солнце медленно клонилось к закату, опережая двигающийся в хорошем темпе караван, сосновый бор сильно поредел, а южнее дороги и вовсе сошёл на нет, там до самого горизонта протянулись бескрайние луга, поросшие пушистыми холмами кустарников.
Последнее Линтре не понравилось, она предпочла бы либо лес, либо чистое поле. В лесу сложнее передвигаться, а на просторе лучше видно вдаль, а вот такое… Под прикрытием кустов к ним может подобраться кто и что угодно, и пока это не окажется у тебя под носом, демона с два заметишь. Оставалось только надеяться на Безупречного монаха, ехавшего где-то в самом начале каравана, да на охранника-внекастового. И молиться.
И Линтра молилась – про себя, беззвучно шевеля губами, она повторяла неладно сложенные слова придуманной за время путешествия литании, а солнце тем временем опускалось всё ниже и ниже, и наконец караван съехал с дороги на огороженную зарослями колючего кустарника площадку стоянки. Под последними лучами солнца фургоны поставили вдоль изгороди, лошадей распрягли, напоили и накормили, и Тарн пошёл высказывать опасения ведущему каравана, а Линтра присоединилась к тем, кто собирал топливо для костров.
Разумеется, запасы на площадке были, но, как ей рассказали, считалось дурным сжигать заготовленные кем-то другим ветви, не оставляя взамен новые. Особенно если кусты в окрестностях стоянки росли в изобилии, и заготовка новых веток проблем не составляла. Перетаскивая ветви, Линтра обратила внимание, что все предпочитают не приближаться к Топям и кусты вырубаются в основном с северной стороны тракта. На её взгляд, лучше бы караванщики расчищали южную сторону, что облегчило бы наблюдение за подступами к лагерю… Но кто она такая, чтобы советовать опытным людям?
Настроение ухудшалось с каждой минутой, а когда, Линтра, возвращаясь в лагерь с очередной охапкой сучьев, столкнулась в проходе с Безупречным монахом, то уже впору было думать, что хуже уже просто некуда. Когда дракорождённый последовал за ней, Линтра поняла, что выражение «хуже некуда» бессмысленно.
– Я услышал, как глава каравана говорил о тебе со своими помощниками, – выждав, когда девушка сгрузит принесённое топливо на землю, заговорил монах. – Он принимает твою тревогу всерьёз. Почему?
– Я родилась в Шипах, – не смотря ему в глаза, ответила Линтра. – Я помню захват города шесть лет назад. Я прожила под тенью Зимней Маски ещё пять лет и только прошлой весной покинула город. И за весь этот год мне ни разу не было тревожно, даже в первые дни пути мимо Топей. А сейчас мне страшно, и мастер Тарн решил сообщить о моей тревоге князю Веранту.
– Шипы… – монах сокрушённо покачал головой, а потом сделал шаг в сторону, пытаясь поймать взгляд Линтры. – Почему ты не хочешь смотреть мне в глаза?
– Боюсь, – честно ответила она. – Боюсь не удержать язык на привязи и выплеснуть всю горечь и разочарование. Меня растили в Безупречной вере, в Шипах было много храмов и монахов, но это не помешало Зимней Маске захватить город и залить его кровью.
– И твоя вера поколеблена, – со вздохом заключил монах и что-то хотел добавить, но Линтра опередила его.
– Моя вера разрушена, – отрезала она и отправилась за новой порцией топлива.
Монах за ней не пошёл, только посмотрел вслед, рассеянно поглаживая подбородок.

Ночь была тихой. Слишком тихой. Неправильно тихой.
С наступлением лета природа взяла своё, и на протяжении всего пути караван окружали мелодии жизни – щебет птиц, шелест трав, стрекот цикад и кузнечиков… Нынче же на стоянку обрушилась глухая и тяжёлая тишина, нарушаемая лишь треском костров, вздохами лошадей и редкими шепотами переговаривающихся людей. Изредка кто-нибудь нет-нет, да косился на Линтру, которая сидела в стороне ото всех, прислонившись спиной к колесу одной из повозок, но она не обращала на это внимания. Она слушала ночь, но не могла уловить ни одного из ставших привычными звуков.
Не стрекотали цикады. Не пересвистывались ночные птицы. Не было слышно даже шороха травы и шелеста листьев, и Линтре было плевать, что не было ветра, способного колыхать растения. Гнетущее ощущение надвигающейся беды не отступало, наоборот – усиливалось. Изредка она косилась на монаха – тот сидел на корточках у самого входа в лагерь и, казалось, к чему-то внимательно прислушивался.
Линтра решила, что он применяет какой-то чарм, чтобы почувствовать приближение возможного противника, и надеялась, что эта тактика подействует. Сама же она не могла сказать ничего конкретного, и подозревала, что многие в лагере временами подумывают о том, что тревога ложная… До тех пор, пока не прислушаются к тишине за оградой.
Рядом раздались шаги, и Линтра вскинулась, сжав в руке рукоять палицы, но это оказался всего лишь Тарн, пришедший ночевать к своему фургону.
– Похоже, ты была права, девочка, – мрачно возвестил он, усаживаясь рядом с Линтрой и протягивая ей кружку с горячим чаем. – Что-то висит в воздухе, что-то прегадостное. Такой мёртвой тишины за все свои маршруты не припомню. Ты уж держись, не спи. Чайку выпей, взбодрись.
– Я не сплю и не засну, пока не взойдёт солнце, – пообещала Линтра, принимая кружку левой рукой и не выпуская палицы из правой. – И монах тоже бдит, и скорее всего, о приближении угрозы сообщит именно он, он ведь тренированный, а я… у меня только чутьё.
– Твоё чутьё дало сигнал ясным днём, да и не только в чутье дело, – возразил Тарн и склонился к самому её уху. – Верант рассказал мне о письме мастера Турата, и дал наказ нескольким надёжным парням в случае чего прикрывать тебе спину. Так что если что и полезет, действуй и не беспокойся о тылах.
Линтра вздрогнула и порадовалась, что не пила в этот момент, а то непременно бы подавилась. Похоже, хитрый князь Гильдии всё же вставил в письмо какие-то условные выражения, и мастер Верант понял, что она из себя представляет. И приставил своих людей охранять её от дракорождённых. Наверное. Или у неё уже мания преследования начинается?
– Хорошо, – наконец выдавила Линтра и уткнулась в кружку, краем глаза косясь то на монаха, то на внекастового охранника.
Оба они были спокойны, и это слегка обнадёживало. Лунный серп уже перевалил через середину неба и подбирался к зодиакальному кругу, полночь уже миновала, и…
Линтра не успела додумать, что именно «и». Дракорождённые не подали сигнал тревоги – за них это сделали кони. Первым забеспокоился один из могучих жеребцов головного фургона, вскинувшись и пронзительно заржав, к нему присоединилось ещё несколько лошадей, и наконец, весь небольшой табун, фыркая и топоча, принялся сбиваться в кучу, не обращая внимания на окрики возниц.
– Ну наконец-то, – с облегчением выдохнула Линтра, поднимаясь на ноги. Осознав свои слова, она повернулась к Тарну, но не увидела в его глазах ни капли удивления или осуждения.
– Согласен, – отозвался тот, вскакивая. – Иногда ожидание неприятностей хуже самих напастей, и будем надеяться, что это именно наш случай. Делай, что знаешь, а я к лошадям. Удачи!
И скрылся из виду в толпе. Линтра не стала искать его взглядом, вместо этого она поудобнее перехватила палицу и заняла позицию неподалёку от входа, подальше от встревоженного табуна: ей совсем не улыбалась перспектива оказаться затоптанной, буде лошади всё же взбесятся...
А они взбесятся, внезапно подумалось Линтре. И когда это произойдёт, и в лагере начнётся неразбериха… Додумывать эту мысль она не стала, опрометью кинувшись на поиски мастера Веранта. Что она ему собиралась предложить Линтра не знала, но оставлять всё как есть было нельзя, ни в коем случае!
Линтра опоздала. Сначала она ощутила слабый порыв ветерка, коснувшийся разгорячённого лба и колыхнувший выбившиеся из пучка волосы на виске, а потом – слабый, еле различимый запах тления. И лошади в едином порыве издали отчаянное, полное ужаса ржание и рванулись со своих привязей, раскидав пытающихся успокоить их людей.
– За оградой зомби! – в обрушившейся на лагерь какофонии крик монаха прозвучал еле слышно, но его хватило, чтобы охранники, оставив попытки помочь с усмирением лошадей, схватились за оружие и рванулись к проходу в кустарнике.
– Отставить! – могучий бас мастера Веранта перекрыл весь гам, заставив всех в лагере на мгновение замереть. – Зомби не пересечь охранной границы амулетов, пока она цела, уймите лошадей, пока они не разнесли ограду!
Поздно.
Предчувствие беды обрушилось на Линтру ушатом холодной воды, она метнулась к ограде в попытке успеть хоть что-нибудь, и успела. Среди сплетения теней и полумрака, разгоняемых светом разгоревшихся усилиями дежурных костров она успела увидеть за оградой юркие человеческие тени, от обладателей которых не пахло гнилью. Увидеть, как колеблются ветви кустарников от прикосновений обладателей этих теней. И закричать во весь голос:
– Ограда! Они снимают амулеты с ограды!
Тени шарахнулись в стороны, но было поздно. Ветер принёс отвратительное зловоние, и слева от Линтры, за оградой, ночная тьма сгустилась во что-то огромное и пугающе отвратительное, а затем это нечто сделало несколько стремительных движений вперёд и, проломив кусты, вырвалось в круг света.
Ничего омерзительнее Линтра в жизни не видела. Желудок завязался в узел и подпрыгнул к самой гортани, а рот наполнился едкой желчью, когда блики костра озарили синевато-сизую тушу высотой в два человеческих роста, вместо ног передвигающуюся на похожем на корни дерева пучке щупалец, с которых струилось нечто похожее на кровь и гноем пополам. Всё его тело, казалось, было составлено из многочисленных человеческих тел, затейливо перемешанных чьим-то извращённым разумом. Голову твари заменял почти не тронутый разложением женский торс с большими, полными грудями, но на месте сосков плоть расползалась в стороны, и из сочащихся гноем «век» на мир пялились затянутые бельмами глаза. Руки этого жуткого подобия головы выглядели накачанными, мускулистыми, они были разведены широко в стороны и вытянуты вперёд, согнув пальцы. Ещё несколько других рук торчало из различны частей тела монстра, а в центре груди, свивая вокруг себя целую сеть из прогнивших мышечных волокон и пульсирующих сосудов, располагалась целая гроздь сердец всех размеров и стадий разложения. Но хуже всего были лапы твари. Их составляли изувеченные, изломанные человеческие тела, и пламя костров с безжалостной чёткостью выхватило из полумрака искажённые мукой лица и разверстые в беззвучных криках рты.
Всё это Линтра успела увидеть в доли секунды. Лагерь наполнился воплями ужаса, люди метнулись в разные стороны, часть лошадей сорвалась с привязи, и воцарился хаос. Линтра вскинула палицу и метнулась вперёд, наперерез чудовищу, когда чья-то рука схватила её за шиворот и рванула назад.
– Куда? – зелёные глаза монаха пылали яростью, нефритовое копьё в его правой руке уже мерцало от влитой в него Эссенции. – Это поле боя Возвышенных!
И прежде чем Линтра успела хоть как-то возразить, он обернулся к подбегавшим у ним мастеру Веранту и внекастовому, имя которого она всё время забывала.
– Мои люди проведут соляную линию, и лучники будут следить, чтобы её не пересекли живые, они же будут держать под контролем пролом в стене, – гильдиец говорил быстро, но уверенно.
– Мы идём, – коротко бросил монах, выпуская наконец ворот куртки Линтры и вскидывая копьё.
Наконец-то свобода! Линтре эти мгновения разговора показались вечностью, и за это время чудовище успело многое. Троих попавшихся под омерзительные лапы с длинными тёмными когтями оно разорвало в момент, а потом, сделав ещё одно движение, добралось до отчаянно рвущихся с привязи лошадей.
Точнее – попыталось добраться. Один из возниц, худощавый светловолосый парень, на привалах часто игравший на губной гармошке, успел первым. В немыслимом прыжке он оказался рядом с коновязью и несколькими ударами меча разрубил узлы, крепящие ремни к вбитым в землю кольям, увернулся от бросившихся прочь лошадей… и попал в когти чудовища. Огромная рука за плечо вздёрнула кажущееся хрупким тело вверх, вторая лапища схватила парня за ноги, растянув, как на дыбе, а потом на «голове» твари, под глазами, распахнулась огромная пасть, полная длинных и тупых с виду зубов.
Дальнейшее Линтра не успела разглядеть – табун помчался прямо на неё, и пришлось спешно уворачиваться от топочущей копытами и отчаянно кричащей лавины, а когда лошади, проломив ограждение, вырвались из лагеря, на земле уже лежало безжизненное тело с огромной кровавой дырой на месте груди и живота, в которой белели обломки костей.
Проглотив комок в горле, Линтра заставила себя собраться. Хаос в лагере улегся, теперь его место заняло упорядоченное движение готовых сражаться за свою жизнь людей. Отряды лучников посылали стрелу за стрелой в проломы в изгороди, а дракорождённые, подняв копья, кружили вокруг омерзительной твари, ловко уворачиваясь от когтей и стараясь поразить чудовище… не слишком успешно. Чем бы ни являлась пришедшая к ним нежить, она была могучей, и сладить с нею так просто…
Линтра стиснула зубы и рванулась вперёд, на бегу зачёрпывая из глубин своего существа сияющую золотом Эссенции, одну за другой отсчитывая десять искорок.
– Назад, дура! – заорал внекастовый, окутанный водными струями и сжимающий в руках изваянное из воды же копьё. – Не-Возвышенным здесь не место!
– Я Возвышена, - отчеканила Линтра, и призвала свою силу.
И пришёл свет.
В лагере стало светло, как днём, люди зажмурились, ругаясь на все лады, а чудовище истошно взвыло, закрывая лапами глаза. Где-то за прохудившейся стеной кустов его поддержал куда более слабый многоголосый вой – видимо, зомби тоже ощутили на себе силу Зенита.
- Сейчас! – взвизгнула Линтра, вскидывая палицу. – Пока оно ослаблено – сейчас!
И со всех ног, не давая страху напомнить о себе, она рванулась вперёд, принявшись обегать чудовище по кругу, обрушивая удары моргенштерна на щупальца. Линтра не была воином, она это знала, но думать умела, и решила воплотить первую пришедшую в голову идею – лишить чудище подвижности. А добивают пускай те, кто умеет драться по-настоящему.
Первые атаки дались легко – тварь была ошеломлена светом, который, как рассказывала когда-то Аня, причиняет боль нежити, даже если солар не атакует, и попавшие под удар щупальца чернели, ссыхались и частично рассыпались прахом. Ободрённая успехами, Линтра двинулась дальше – и сначала еле успела отпрыгнуть от стремительно выстрелившего в её сторону пучка щупалец, а потом увернулась от пытавшейся схватить её когтистой лапы, едва не выронив палицу в попытке отмахнуться. Всё произошло так быстро, что только отбежав на пару шагов, Линтра заметила, что два когтя на правой лапе истошно воющего чудища словно срезало – её последний удар всё же достиг цели.
– Анафема!.. – внекастовый охранник, которого, как наконец вспомнила Линтра, звали Лудо, отскочил от чудища как мячик и уставился на девушку так, словно она только что отрастила вторую голову и острые кончики ушей. Чуть в стороне замер, не завершив атаки, монах, тоже косясь на неё и явно прикидывая, кого бить первым.
– Я не анафема, я соларка! – рявкнула в ответ Линтра, досадуя на чужую глупость. – И если ты не заметил, у нас нежить в лагере!
– Молчать всем! – бас мастера Веранта накрыл поле боя как раз в тот момент, когда Лудо открыл рот для новой реплики. – Уничтожьте нежить, немедленно! Лудо, это твоя работа, если ты не забыл об этом! Уважаемый Клевер, пока вы в моём караване, извольте следовать МОИМ указаниям! Тринт, Ливень, я же сказал вам прикрывать девчонку! Лучники, огонь на усмотрение! Всем остальным – держать оборону периметра, тварью займутся Возвышенные!
Неизвестно, послушались бы дракорождённые гильдийца, но чудище решило действовать, и, скрипя щупальцами и оставляя на утоптанной земле склизкий след, резво поползло прямиком к Линтре. Длинная лапа взметнулась в попытке добраться, схватить, разорвать, но она была встречена на полпути золотой аурой и ударом палицы. Большой палец отлетел в сторону, оставив на память о себе облако праха и обрывки гниющей плоти в том месте, где он крепился к ладони, а Линтре пришлось отпрыгивать назад, спасаясь от стремящихся к ней щупалец.
Запели стрелы, втыкаясь в немёртвую плоть твари, они заставляли места попаданий чернеть, кому-то из лучников удалось поразить белёсый глаз, лопнувший с глухим хлюпаньем, Лудо и Клевер, окутанные стихийной силой, атаковали с двух сторон копьями, но Линтра ничего этого не видела. Её мир сузился до беспорядочно хлещущих сизых щупалец и корявых лапах, стремящихся достать до неё.
Линтра металась из стороны в сторону, уворачивалась, подпрыгивала и размахивала палицей, стараясь не только отмахиваться от атак нежити, но и наносить прицельные удары… Но опыт, опыт! Только сейчас она поняла, насколько беспомощной являлась, и насколько наивными были её мысли после победы над жалкими зомби, только что выбравшимися из могилы. Эта тварь была совсем иной.
Сильная. Ненавидящая. Линтра остро это чувствовала – тварь ненавидела живых и их мир, и хотела сделать их всех подобными себе самой… Да какое она имела на то право!
Линтру охватила ярость. Мощь Эссенции пылала в ней, и древняя священная ярость поднималась из глубин души. Золотое сияние окутывало её фигуру и оружие, золотое древо анимы шелестело листвой, обещая вечное обновление, и разум сам собой рассчитывал цепочку шагов и взмах палицы, которые должны были привести к цели. И когда одно из щупалец всё же смогло обвиться вокруг её щиколотки, Линтра не отреагировала – её собственный удар, напитанный яростью и Эссенцией, уже достиг цели. Правая кисть твари разлетелась на части и рассыпалась чёрным прахом.
Чудовище взревело, подпрыгнув на месте, щупальца заметались клубком растревоженных змей, и Линтра, не успевшая сбить с ноги схватившее её щупальце, полетела на землю. Она не успела испугаться – страх только начал сжимать свои когти вокруг её сердца, как в щупальце вонзились две стрелы, а следом прилетел сияющий пронзительным зелёным светом лист, отсёкший мерзкую конечность. Откатываясь в сторону, Линтра успела увидеть, как монах пронзает своим копьём уцелевшую ладонь чудовища, а внекастовый с размаху посылает искрящееся полупрозрачное копьё точно в скопище пульсирующих сердец.
Далее она не смотрела – чьи-то руки помогли ей подняться, содрали с ноги обрывок щупальца, ободряюще похлопали по плечу, не глядя, Линтра благодарно кивнула и устремилась вперёд. Тварь лишилась кистей рук и щеголяла бесформенным месивом там, где недавно пульсировали её сердца, тварь следовало добить. И Линтра знала, что сможет сделать это.
Шаг.
Безупречный монах вырвал копьё из остатков руки твари, и единым броском оказался совсем рядом с чудовищем, вгоняя сияющее зелёным светом остриё в раззявленную пасть.
Шаг.
Из сверкающей водной Эссенции Лудо свил второе копьё и в прыжке увернувшись от покалеченной Линтрой лапы, вогнал его в уцелевший глаз нежити.
Шаг.
Ещё одно касание Эссенции, палица в руках увеличивается в размерах и утрачивает вещественность, начиная испускать золотое сияние, а тело наполняет лёгкость, и, вложив в прыжок все силы, Линтра вознеслась к нелепой, искажённой голове чудовища.
- Сгинь, нечестивая тварь!
Вопль родился в груди помимо воли, и вместе с ним Линтра обрушила напоенный Эссенцией удар на то место, где из изуродованного торса торчали остатки мышц и полусгнивший позвоночник той несчастной, чьё тело стало головой нежити.
И голова твари раскололась на части, разлетелась ошмётками плоти, а жадно тянущиеся к телу Линтры женские руки отвалились подобно гнилым веткам под порывом урагана. Следом за ними рухнула сама Линтра, сначала больно ударившись бедром о копьё монаха, а потом, не успев сгруппироваться, покатилась вниз по стремительно разлагающейся туше, пока не замерла на земле, выронив палицу и наблюдая, как расползается теперь уже точно мертвая плоть чудовища.
А дракорождённых уже не было рядом – оставив разлагающуюся тушу на попечении простых смертных, приказав забросать ветками и поджечь, они исчезли за оградой, и оттуда доносились их голоса, отдающие команды.
– Как ты, девочка? – рядом с Линтрой присел мастер Верант, заглядывая ей в глаза.
– Не знаю, – покачала она головой, осторожно поднимаясь на ноги. – Сейчас попробую…
– Погоди, – гильдиец положил ей руку на плечо и поднёс к губам флягу с какой-то резко пахнущей настойкой. – Глотни и послушай. Мы сейчас на ровной, как стол, местности, где негде укрыться от солнца, а эта тварь явно не из быстроходных. Кто-то помог ей добраться до дороги.
– Культ Лордов Смерти? – просипела Линтра, пытаясь восстановить дыхание после боя и чудовищного зелья.
– Именно, – кивнул Верант. – Дракорождённые сейчас пытаются поймать тех, кто направлял эту атаку, а тебе надо быть готовой в случае чего защитить лагерь.
– Хорошо, – согласилась Линтра и, отойдя к костру, присела около него и протянула к огню руки. Ей было холодно.
А ночь истаивала, растворялась в надвигающемся утре, на востоке очертания потрёпанных кустарников чёрными тенями соткались на фоне светлеющего неба, а когда первые лучи солнца расцветили затягивающие небо облака золотистыми и розоватыми тонами, дракорождённые и их отряд вернулись.
Разорённый лагерь наполнили голоса людей и ржание лошадей, и Линтра даже начала подумывать, уж не за конями ли на самом деле отправлялся отряд? Но когда двое воинов вывели в круг костров связанного человека в чёрном, она отбросила свои сомнения.
– Анафема.
Линтра не заметила, как дракорождённый оказался рядом. В его тёмных глазах бешеным водоворотом бурлила ненависть, а вокруг худощавой, поджарой фигуры блестела туманная дымка. Сил двигаться не было, даже лежащая на расстоянии вытянутой руки палица казалась недостижимой.
– Соларка, тупица.
В глазах Линтры собрались злые слёзы. Как глупо, как же глупо! Растратить все силы на нежить и теперь…
– Стойте, почтенный Лудо.
Водный дракорождённый обернулся – и из-за его спины выступил невысокий и изящный Безупречный монах.
– Смею обратить Ваше внимания на лучников, почтенный Лудо, – ровным голосом продолжал тем временем монах, которого, как наконец вспомнила Линтра, звали Клевером. – Они целятся в Вас, и если Вы нападёте на неё…
– Она Анафема! – рявкнул Лудо, сжимая кулаки.
– А я пока что твой работодатель, и я запрещаю тебе причинять ей вред, – откуда-то из-за спины Линтры донёсся голос Веранта. – Она защищала лагерь наравне с вами, и она пассажирка, и если ты, Лудо, ослушаешься меня, то о твоей неблагонадёжности будут знать везде, где есть Гильдия. Это моё последнее слово!
Повисло молчание, показавшееся Линтре бесконечным, а потом внекастовый погасил аниму, выругался, и ушёл. Безупречный монах склонил голову набок, посмотрел девушке в глаза, а потом тоже отошёл – в противоположную сторону.
– Девочка, – Верант присел рядом с Линтрой и коснулся её руки. – Иди спать и ни о чём не думай. Ты выбрала правильный маршрут, и как только мы прибудем в предместья Белостенья, я сообщу о тебе властям города. Там тебя примут с радостью, уж поверь тому, кто знает эти места. А теперь – иди отдыхать. При свете дня нам ничего не грозит. И спасибо тебе.
Линтра всхлипнула. Кое-как вытерла выступившие всё-таки слёзы. И, попробовав подняться, завалилась набок.
Дальнейшее отпечаталось в её памяти чередой смутных картинок. Вот её поднимают охранявшие её лучники, вот бежит лекарь, оторванный от чьей-то раны, вот её несут на руках в фургон, и наконец всё накрывает спасительная темнота…
Когда Линтра проснулась, фургон не двигался. Где-то за пологом переговаривались люди, всхрапывали лошади, раздался грохот, словно кто-то что-то уронил, речь сменилась ругательствами и хохотом. Открыв глаза, она увидела солнечный луч, ползущий по одеялу, и танцующие в нём пылинки. Откинув оделяло, Линтра выбралась наружу и увидела, что солнце клонится к закату, а лагерь живёт своей жизнью на прежнем месте: горели костры, от котлом тянуло ароматным дымком, словно бы и не было вчера нападения нежити.
Но следы ночного боя никуда не исчезли – проломленная в нескольких местах изгородь, тёмное пятно на земле возле одного из проломов, и… свеженасыпанный холм, видный через один из проёмов.
– Выспалась, девочка? – пока Линтра осматривала лагерь, подошел Тарн. – Ужин вот-вот поспеет, а если захочешь ещё поспать, то смело забирайся в фургон, мы тронемся в путь завтра. Всем надо прийти в себя, особенно раненым.
– Много?.. – вырвалось у Линтры, постепенно вспоминавшей подробности атаки. Вроде бы, помимо той чудовищной твари, были зомби… и люди, снявшие обереги.
– Погибли только те четверо, что в первые мгновения боя попались в когти той твари. Раненых больше, чем хотелось бы, но всё равно потерь куда меньше, чем могло бы, не завали ты с дракорождёнными ту тварь, – успокоил её Тарн. – А если вспомнить о последних… С Лудо я вчера ещё вчера объяснился, а монах владеет медицинскими чармами и не отходит от раненых, так что можешь не опасаться их. Не беспокойся.
Линтра кивнула и спрыгнула на землю.
– Я пропустила похороны… – в памяти всплыли рассказы Ани о силе Зенита.
– Почтенный Клевер провёл необходимые церемонии, а в могилу мы положили обереги, чтобы погибшие не поднялись, – пояснил Тарн, косясь куда-то влево.
Проследив за его взглядом, Линтра увидела заступающего на пост Лудо. Дракорождённый одарил её исполненным ненависти взглядом и отвернулся.
– Не беспокойся, Линтра, тебе осталось терпеть чуть больше недели, – сообщил подошёдший мастер Верант. – Доберёмся до предместий Белостенья, дам знать чиновникам, и дальше ты будешь в относительной безопасности под покровительством Синдиков.
- –Понятно, – кивнула Линтра, хотя уже слышала это вчера, и перевела разговор на подробности атаки. – Тот человек, которого поймали Лудо и Клевер, он руководил вчерашним нападением?
– Да, – коротко отозвался Верант. – Но самым главным он не был. Его мы сдадим Страже, но расследование поведём вместе – напав на караван, его хозяева покусились на интересы Гильдии, и должны быть наказаны.
Помолчав немного, он добавил:
– Иди ужинать, девочка, ты выглядишь так, словно неделю голодала.
Линтра послушалась, и через пару минут в её ладонях уже исходила ароматным паром миска похлёбки, и все заботы мира временно отступили в сторону.

Клевер осторожно вернул полог фургона, где уложили раненых, на место и вернулся в полумрак, разгоняемый одной-единственной тусклой лампой. Сев в углу, он глубоко задумался.
Анафемы.
Древние враги, с нечеловеческим упорством раз за разом восстающие из могил, приходящие из ниоткуда и снова бросающие вызов Драконам.
Анафемы.
Беспощадные чудовища, оскверняющие лик небес своим лживым сиянием, мерзкие твари, подчиняющие людей своими немыслимыми силами и льстивыми речами совращающие незрелые души.
Анафемы.
Кто бы мог подумать, что одна из них окажется в одном караване с ним?
Невысокая, худенькая, с маленькими узкими ладошками и большими, прозрачно серыми глазами.
Анафема.
Когда рушится ограда, и омерзительная тварь, названия которой Клевер не мог вспомнить, вползает в лагерь, он сразу понимает – быть беде. Двое Возвышенных против такого монстра не мало, а ничтожно мало, но никого, кроме них с Лудо в обозримом пространстве нет, а значит, надо сражаться вдвоём, только сначала оттащить за шиворот не пойми что вообразившую девчонку с моргенштерном, нацелившуюся на откровенное самоубийство.
Я Возвышена!
И лагерь заливает сияние, похожее на свет полуденного солнца. Глаза режет с непривычки, жутко воет монстр, но больнее бьёт осознание – здесь Анафема, и они обречены.
Я соларка!
И под ударами палицы плоть нежити ссыхается и рассыпается прахом. Тварь ревёт ещё громче, хотя, казалось бы, громче некуда, и – о чудо! – словно бы начисто забывает о дракорождённых. Теперь всё её внимание сосредоточено на девушке, облитой нечестивым золотым сиянием, собирающимся в образ цветущего дерева, и этим надо пользоваться.
Прыжок, удар, отступление – увернуться от чудовищной лапы и увидеть, как Анафема падает на землю с захлёстнутой щупальцем ногой. Лучники не дремлют, в сизую плоть вонзаются две стрелы, и… Стихийная Стрела сама собой срывается с пальцев, её сияющий лист перебивает щупальце, и последнее, что успеваешь заметить – те самые лучники, поднимающие девчонку на ноги и оттаскивающие назад.
А потом Анафема появляется снова – когда рвутся от неимоверного напряжении мускулы, пытающиеся удержать копьё в пасти чудовища. Облаком неистового света она возникает над ними, палица в её руках окутана покровом Эссенции, а глаза… В широко раскрытых глазах нет ничего, кроме гнева, которому так и хочется дать эпитет «священный».
– Сгинь, нечестивая тварь!
Удар палицы крошит омерзительную пародию на голову нежити, разносит в пыль, а девчонка рушится вниз, едва не выбивая копьё из рук, и скатывается по уже начинающей рассыпаться туше.
Потом, в ночной погоне за главарём, Клевер не раз задавал себе вопрос, зачем помог Анафеме в бою, и не находил подходящего для отчёта ответа. Анафемы враги. Они подлежат непременному уничтожению всегда и везде – так его учили. Но в тот момент девчонка была нужна. Без неё они бы не справились с тем чудовищем, что выползло на них.
А ещё Клевер не смог не помочь той, с кем он сражался на одной стороне…
Анафема.
Я соларка!
Моя вера разрушена.
Сгинь, нечестивая тварь!
Сколько ещё бед на них обрушится? Сколько земель падёт под натиском Нижнего Мира, сколько душ будет погублено отчаянием?
И сколько душ его собратьев падут в пропасть греха и бесчестия? Сколько потомков Драконов станут чудовищами лишь немногим лучше уничтоженной вчера нежити, чудовищами бесчестными и жестокими, требующими к себе почтения за один факт существования? И не потому ли он, Клевер, вызвался отправиться далеко на Север – чтобы не видеть, во что превращается Благословенный Остров?
Страшно представить, что пережила та девочка в Шипах. Горько думать о том, во что она превратилась, пытаясь выжить и победить.
Сгинь нечестивая тварь!
Странно сознавать, что Анафема тоже знает понятие «нечестивый». И непривычно понимать, что тебя, хранителя Безупречной Веры, не считают врагом.
Это… радует?..
Возможно. Возможно, он, Клевер, ещё не один раз пожалеет, что направил Стихийную Стрелу в щупальце твари. Но сейчас – «враг моего врага – мой союзник».
– Езжай в Белостенье, Ана… соларка, – прошептал Клевер, проверяя повязки у раненых. – И докажи на примере Топей Марамы, что о вашей мощи не зря складывают легенды.

Ночной бой не забылся ни за день, ни за два. Раненые поправлялись, стоянки встречали людей и лошадей птичьими трелями в глубине зарослей и запасами сучьев под навесами, но осадок тревоги по-прежнему лежал грузом на их сердцах. На ночь выставлялись усиленные караулы, обходившие наружный периметр лагеря, но всё равно многим не спалось, и у костров собирались порой большие компании, и люди шепотом пересказывали друг другу всевозможные были и небылицы.
Линтра присоединялась к ним каждую ночь, она садилась, положив рядом с собой верную палицу, и краем уха слушала рассказы бывалых путешественников о дальних странах, но временами поворачивалась и пыталась различить движение во тьме за колючей изгородью. Порой она вставала, вскинув моргенштерн на плечо, присоединялась к внешнему патрулю и вместе с ними обходила стоянку снаружи, а потом снова сидела, обхватив колени руками, и прислушивалась к вздохам ночи в кронах вновь разросшихся вдоль тракта елей и пихт. Спать она уходила на рассвете, когда лучи Непокорённого Солнца рассеивали мрак и изгоняли тревожную черноту – до следующей ночи. Обступившие дорогу горы тянулись ввысь, а их отроги частично уже остались позади, среди елей и пихт снова замелькали светлые и стройные сосны, и наконец в один прекрасный момент сосновый бор сменился полем, заполненным колосившейся рожью. Караван вступил в долину Белостенья.
Эти последние сутки пути были самыми безмятежными за долгое, долгое время. Вокруг расстилался суровый, но ухоженный край, наполненный жизнью, на днёвку и ночёвку караван вставал в трактирах, где подавали обещанные грибы, в комнатах пахло засушенными лекарственными травами, а люди были приветливы и улыбчивы.
Наверное, мастер Верант посылал сообщения чиновникам Белостенья… Линтра не следила за этим, и вообще не думала ни о чём – она наслаждалась каждой секундой бытия этой земли. Шелестом ветра в листве, волнами, бегущими по полям злаков, пением птиц, мычанием коров, бегом облаков по небесам.
Когда впереди засияла под солнечными лучами сияющая нездешним светом полоса, Линтра приподнялась на скамейке, вытягивая шею и стараясь поскорее увидеть это чудо Севера – Дорогу Странников, по которой им предстояло преодолеть последние мили пути.
Как же долог он был, её путь к Белостенью! С колотящимся сердцем Линтра смотрела вперёд, где на фоне величественных, заснеженных горных пиков вырастают легендарные белые стены и в этот момент особенно остро осознавала окончание своего странствия и уже печалилась о нём.
Пока длился путь, можно было ни о чём, кроме его окончания, не думать, и не загадывать дальше. Теперь же, когда дорога осталась позади, придётся решать, как быть дальше, ежесекундно, и так каждый шаг, и всю жизнь… возможно, очень долгую, а может быть – и наоборот.
Но разве не на этом пути лежит спасение родных Шипов от власти Зимней Маски?
Улыбнувшись, Линтра погрузилась в созерцание стремящихся ввысь стен, любуясь трепещущими на ветру флагами и прекрасными куполами и шпилями, и очнулась только у самых ворот, в момент остановки каравана.
– Ну, вот и всё, осталось только пошлину уплатить, и можно вступать в город, – с хрустом потянулся ослабивший вожжи Тарн.
Вокруг уже сновали стражники и чиновники, проверяющие содержимое фургонов.
– Хорошо, – отозвалась греющаяся на солнце Линтра. Думать не хотелось, двигаться тоже. Путь длиной более года, казалось, выпил все силы без остатка, и теперь у неё осталось одно желание – сидеть на солнышке и смотреть, как трепещут на свежем ветру флаги, грезя о залитых солнечным светом Шипах. Надо будет написать отцу, что добралась…
– Линтра!
Голос мастера Веранта развеял окутавшую её хрупкую дымку безмятежности, и с лёгким сожалением Линтра опустила взгляд на дорогу. Князь Гильдии стоял у самой подножки, рядом с ним застыл незнакомый лысоватый мужчина средних лет, в одежде, подходящей торговцам и путешественникам, но с массивным серебряным медальоном, свисающим с серебряной же цепочки на шее. Какой-то отличительный знак? В памяти всплыл образ человека с похожим медальоном… Да, именно с ним говорили по поводу нападения и захваченного пленника.
– Да, мастер Верант? – Линтра посмотрела вниз, аккуратно примериваясь, чтобы спрыгнуть вниз, но задержалась, когда особо шаловливый порыв ветра растрепал её волосы.
– Спускайся и прихвати свои вещи, почтенный Лехон Ригастсон из Коллегии Чиновников прибыл от Синдиков.
– Сейчас…
Сердце Линтры сорвалось и ухнуло вниз. Трясущимися руками она потянулась за сумкой, вытащила из-под скамейки палицу и футляр с санксианом, сложила всё рядом с собой, спрыгнула на землю, потянулась за вещами – и увидела, что их уже протягивает ей Тарн.
– Удачи, дадут боги – ещё свидимся!
– Спасибо, Тарн, – выдавила из себя Линтра, слыша только грохот своего сердца. Потом она обернулась к старшему гильдийцу и постаралась улыбнуться как можно светлее и беззаботнее.
– Мастер Верант…
– Всё в порядке, - улыбнулся тот. – Линтра, не мучайся, я не дурак и понимаю, что в голове у тебя сейчас кавардак и сердце норовит эмигрировать куда-нибудь. Удачи тебе, и иди, не заставляй занятых людей и богов тебя ждать.
– Сп-пасибо, мастер Верант, – выдохнула наконец Линтра. – Спасибо за всё. Мастер Ригастсон, я готова.
– В таком случае, идемте, юная леди, шарабан ждёт.
Кивнув, Линтра последовала за своим проводником, про себя гадая – что это такое – шарабан? Оказалось, что это маленькая повозка, одно сиденье для возницы, одно – для пассажиров. Рядом с шарабаном застыла высокая худощавая женщина со светлыми волосами, собранными в косу, одетая как стражник, с длинным клинком в заплечных ножнах. Ветер играл с короткими волосками над её лбом и кончиками тяжёлого плаща.
– Линтра, познакомься, это офицер Стражи Маха Петисдоттер.
-–Здравствуйте, – прищуренные глаза цвета речного льда впились в душу, и когда Линтра уже была готова отвернуться, взгляд смягчился, а по лицу стражницы скользнула улыбка.
– Здравствуй, Линтра, рада познакомиться, – женщина приблизилась вплотную, и ветер донёс до девушки тихие слова. – Я – из касты Рассвета, а ты, как мы поняли, из касты Зенита, так?
– Да, – кивнула Линтра, к удивлению своему улавливая и осознавая сразу два скрытых подтекста в коротком приветствии. Первый – она не будет одна, и возможно, Маха не единственная соларка здесь. Второй – воительница Рассвета в случае чего всегда сможет одолеть только-только Возвысившуюся священницу.
– Да, – сами собой вымолвили губы. – Только я почти ничего не умею и не знаю, только с нежитью научилась справляться.
– Тоже мне, «почти ничего», – фыркнула Маха. – Многие за такое «почти ничего» отдали бы полжизни! Хотя я могу тебя понять, такие, как мы, склонны требовать совершенства. Поехали, синдики уже ждут. А когда есть, кого ждать, ожидание особенно мучительно.
– Есть, кого ждать? – нахмурившись, повторила Линтра про себя, забираясь в шарабан.
Рядом с ней сел Лехон, Маха устроилась рядом с возницей, тот щёлкнул поводьями, и серая мохноногая лошадь тронулась с места, увлекая за собой повозку. Линтра не выдержала, оглянулась на остающийся позади караван, а потом, поддавшись порыву, помахала рукой – и ощутила, как радостно подпрыгивает сердце, когда несколько рук помахало ей в ответ.
Исполинская стена надвинулась на них горой грозовых облаков, нависла над головами, а потом дневной свет померк, когда повозка въехала в широкий проём ворот. Только теперь Линтра осознала масштабы этого древнего чуда – стены из белого камня. На этот город Зимняя Маска не стал бы разевать рот!
Проём врат закончился, солнечные лучи приветливо встретили входящих в город, и Линтра не могла отделаться от ощущения, что они как-то отличались от света земель Конфедерации Рек и Севера. Некоторое время она терпела, озираясь и осматривая проплывавшие мимо лавки, постоялые дворы, мастерские и рынки, а потом посмотрела на спину Махи и вздохнула. Подобные вопросы лучше было бы задавать такой же соларке, а не чиновнику, а разговаривать с тем, кто сидит к тебе спиной не слишком удобно. К удивлению Линтры, Маха сначала оглянулась, а потом и вовсе повернулась на сиденье, сев спиной вперёд.
– У тебя какие-то вопросы?
– Да, – Линтра немного помялась, а потом выпалила. – Мне показалось, что солнечный свет здесь немного не такой, как снаружи.
Стражница задумчиво покачала головой.
– Ничего такого я никогда не чувствовала, но… когда-то Белостенье звалось Ондар Шамбал, и строилось как один большой храм в честь Непокорённого Солнца, говорят, всё его сооружение было одной большой молитвой. Остаточная святость сохраняется до сих пор и даёт нам защиту от нежити и фейри, возможно, ты ощутила именно её. А что-нибудь ещё ты чувствуешь?
– Не знаю, – растерялась Линтра. – Но сейчас попробую.
Она закрыла глаза и постаралась выкинуть из головы все мысли до единой. Осталась лишь лёгкая тряска шарабана, ласковое тепло солнечных лучей, запахи еды из харчевен, голоса людей, чириканье воробьёв и воркованье голубей, и свежий ветер, ерошащий волосы, и тепло, струящееся сквозь всё существо…
– Не знаю, – повторила наконец Линтра, с неохотой открывая глаза. – Не могу сказать.
– Ничего, – успокоила её Маха. – Твой путь только начинается, ещё придёт время чувствовать. Ты ведь Возвысилась не так давно, да?
– Не то чтобы недавно, больше года назад, – покачала головой Линтра. – Мне просто было очень далеко добираться сюда.
– Откуда же ты прибыла? – не выдержав, вмешался в разговор Лехон. У Линтры вообще создалось впечатление, что главной в паре была именно Маха, именно ей приказали встретить нового солара, а чиновник нужен был чисто для придания действу обыденности и успокоения общественности.
– Я из Шипов, – отозвалась Линтра, надеясь, что её не будут спрашивать об обстоятельствах Возвышения. После года пути то препирательство с немёртвым патрулём казалось на редкость глупым поступком. – А сюда приехала, потому что увидела Дорогу Странников во сне в первую ночь после Возвышения. Лунарка, что вывела меня из города и научила основным принципам обращения с Эссенцией, сказала, что сны очень важны для таких, как мы.
– Хм… – чиновник издал странный звук, отдающий неодобрением, а вот Маха слегка нахмурилась.
– Тебя обучала лунарка?
– Да, Аня Серебряные Когти, – кивнула Линтра, не слишком понимая причины тревоги белостенцев. – Она тоже родом из Шипов, и возвысилась, когда вывела из города несколько детей. Она работает с Сопротивлением и, как и все, мечтает изгнать Зимнюю Маску из города. Она-то и посоветовала мне следовать за снами – Аня сказала, что в Белостенье соларам рады, и здесь я смогу многому научиться и принести пользу.
– Она сказала правду, – произнесла наконец стражница, покосившись на Лехона. – Ты прибыла туда, где тебя ждут и где ты нужна. Синдики давно ждали кого-нибудь с Зенитным Возвышением.
– Когда есть, кого ждать, ожидание особенно мучительно… – повторила Линтра ранее услышанные слова, решив оставить выяснение странной реакции на лунаров для беседы с Синдиками. – Ты это имела в виду?
– Да, – кивнула Маха. – Но рассказывать подробности сейчас не буду, синдики сделают это лучше меня. От себя скажу – готовься к насыщенной жизни, в Творении неспокойно, и таким, как мы, встречать бури первыми.
– А… – пискнула Линтра и умолкла. Наверное, так чувствует себя птенец, выбирающийся из яйца. Треск и ослепительный свет, а потом ты понимаешь, что то, что окружало тебя до сих пор, было лишь крохотной частичкой огромного и порой не всегда доброго мира, а заботы и тревоги, терзавшие тебя прежде, оказываются лишь частью бед, обрушивающихся на других людей.
– Что-то не так? – Маха нахмурилась, но Линтра замотала головой, подняв руку ладонью вперёд. Она сама должна была добраться до решения, сама.
Вся её жизнь была чередой безмятежности и ужаса. Первые годы жизни – и пять лет под властью Зимней Маски. Год пути – и ночь боя с нежитью Топей Марамы. Шипы узнали, что такое нежить, только пять лет назад, а Белостенье жило по соседству с тенеземлей сотни лет. Жило и процветало на краю гибельного ужаса, в то время как её родной город погрузился в этот омут целиком.
Линтра закрыла глаза. Только сейчас – больше года спустя! – она нашла в себе силы признать, что не ставила себе никаких целей по прибытию в Белостенье. Даже не задумывалась об этом, хотя надо было. Только сейчас она поняла, что так и не повзрослела. Ну что ж, неплохое время и место, чтобы наконец начать.
И возможно, вместо мечты об изгнании Зимней Маски из Шипов стоит заменить уничтожением всех тенеземель…
– Всё в порядке, – улыбнулась своим спутникам Линтра, открывая глаза. – Мне просто потребовалось немного разобраться в себе, и теперь всё в порядке. Нам ещё долго ехать?
– Так себе, – Маха пристально смотрела ей в глаза. – Ты долго думала – мы в самом сердце Белостенья. Сейчас будем проезжать солнечный храм-мэнс. Советую насладиться зрелищем.
Линтра подняла взгляд – и поняла, что пропала. Навек.
Не было слов ни в одном, наверное, языке Творения, чтобы передать ослепительное совершенство белоснежного – настолько белоснежного, что даже белые стены города померкли и казались серыми – здания, возносящегося к небесам и золотыми шпилями сплетающегося с льющимися вниз солнечными лучами. Здание поднималось над площадью и тварным миром отзвуком миров куда более высоких и чистых, миров, наполненных сиянием и нежностью, в гармоничном совершенстве переплетённых с вечностью. А над всем этим рвала душу на клочки невыносимая синева небесного купола, и солнце изливало на землю потоки очищающего света.
Пока она снимала с плеча футляр с санксианом, кто-то назвал её имя – Линтра не услышала. Кто-то пытался схватить её за руку, пытаясь помешать спрыгнуть с повозки, но она отстранилась, не оборачиваясь. Это было неважно, перестало иметь значение всё, кроме купающегося в лучах полуденного солнца храма. Он ждал, он так долго ждал…
Она не могла заставлять его ждать дальше.
Линтра шла вперёд на подгибающихся ногах, а по её щекам бежали слёзы немыслимого облегчения. Всё хорошо, теперь всё будет хорошо, надо только дойти…
Когда у подножия лестницы перед ней замерли, перегораживая путь, поднявшие копья стражники, Линтра замерла в отчаянии, не зная, что сказать, но несколькими секундами позже они расступились, и она со всех ног побежала вверх по ступеням, не видя ничего, кроме высоких дверей. И только добежав, поняла, что распахнуть огромные створки ей будет не под силу. И, заплакав от вновь нахлынувшего отчаяния, прижалась к казавшейся непреодолимой преграде.
И отпрянула, когда створки начали медленно распахиваться ей навстречу.
Звуки исчезли. Не было больше ни шума толпы, ни птичьего гомона, внутри храма царила торжественная тишина, и только эхо отзывалось на звуки её шагов. Линтра медленно шла по уложенным красивой мозаикой разноцветным каменным плитам, стараясь не попадать ногами на стыки плит, и медленно, осторожно рассматривала внутреннее убранство. Её взгляд цеплялся то за кажущийся живым барельеф, то привлекала внимание ажурная, словно изваянная из воздуха арка, то поражающая чистотой цветов фреска…
А храм был наполнен светом. Струящийся из множества узких окон и отражённый зеркалами, он заполнял всё помещение, не оставив теням ни единого шанса заполучить свою часть пространства, и Линтра купалась в этом свете, каждой капелькой своей души ощущая, как вымывает этот свет из её души все скопившееся там боль, горечь, отчаяние и злость.
Неслышно шагая по древним плитам, Линтра добралась до сердца узора – выложенного из удивительного золотистого камня круга, на котором скрещивалось множество лучей, создавая иллюзию свечения пола. Несколько секунд она медлила, не решаясь ступить на круг, но потом, резко встряхнув головой и отбросив сомнения, сделала два шага – и остановилась, запрокинув голову и затаив дыхание.
Центральная башня была полой. Это казалось немыслимым, но над самой головой Линтры, в самом центре белокаменного купола крохотной точкой голубело небо. Она не могла представить, как это было сделано, ведь храм венчал высокий и тонкий шпиль, неужели и он тоже был полым? И зачем было делать отверстие в пололке, ведь света и так было достато…
Линтра не успела додумать последнюю мысль. Время, неумолимое время сделало свой ход, и солнечный диск, медленно плывущий по небу, встал точно над древним храмом-мэнсом, и центральный круг залило ослепительное и всепоглощающее сияние.
Солнечный свет в мгновение ока спалил все посторонние, ненужные мысли, оставив только воспоминание о том дне, когда упрямая девушка осмелилась вступить в спор с ужасающим её мертвым патрульным. И вся вера, вся отчаянная надежда и все мечты о свете и добре слились воедино и вырвались наружу в неистовых словах сочинённой за долгие месяцы пути молитвы.
– Да благословятся дети Гайи, Пятеро Драконов, и Изменчивая Леди, и пятикратно благословится Непокорённое Солнце. Все мы во всех наших прошлых и будущих воплощениях всегда были и будем озаряемы Твоим пречистым сиянием. О великий бог-светоносец! Тебя славили в храмах Ан-Тенга и Гетамейна, в святилищах на исполинских деревьях дальнего Востока и на омываемых океаном островах Запада, с алтарей у подножия священной горы Меру молитвы возносились – к Тебе! Мы любим Тебя все, и злые, и добрые, мудрые и темные, верующие по-разному и неверующие, те, кто чувствует твое сердце, неизмеримое в своей благости, и те, кто просто радуется свету Твоему и теплу. Твой лучезарный свет несёт погибель всему нечистому и скверному а в мир человечества с Твоими лучами нисходят каскады духовных благ. Прекрасный дух, зачинатель и отец всякой силы, зримый образ и живая икона Вечности, позволь и мне влить никому, кроме Тебя, неслышный голос во всеобщую Тебе хвалу. Люби нас, сияющий! Славься вовек!

(продолжение в комментариях)

@темы: Exalted, Битвы, творчество, написано пером... то есть - набито на клавиатуре

---

Работы с ФБ-2013, второй уровень, квест 5, миди.

Название: Солнце в Шипах
Автор: fandom Exalted 2013
Бета: fandom Exalted 2013
Размер: миди (7 182 слова)
Пейринг/Персонажи: ОЖП, ОМП, Аня Серебряные Когти, Касим Турат, Багряная Леди
Категория: джен
Жанр: драма, экшен
Рейтинг: РG-13
Краткое содержание: Если даже в наполненном смертью городе не сдаваться и бороться за жизнь - то твоя судьба может измениться. Но куда заведёт тебя эта новая судьба?
Для голосования: #. fandom Exalted 2013 - работа "Солнце в Шипах"

Линтра проснулась резко, как от толчка. Она не помнила своего сна – со дня захвата города она перестала запоминать то, что видела во сне; а может быть, она просто перестала видеть какие бы то ни было сновидения. Ещё несколько минут Линтра лежала в постели, не открывая глаз и мечтая о том, чтобы все события последних лет оказались наваждением, дурным сном, а потом разлепила веки.
Над ней нависал потемневший от времени дощатый потолок. Из-за плотных штор в комнату проникало всего несколько слабых лучиков сероватого света, стояла глубокая тишина, не нарушаемая ни единым звуком. Город спал – или притворялся спящим, что, скорее всего, было ближе к истине. Последние годы притворство стало одним из главных приёмов в Шипах.
Откинув в сторону одеяло, Линтра опустила ноги на пол и тут же вздрогнула от пробежавшей по телу от ступней армии мурашек – прикрывавшая доски циновка показалась ей холодной как лёд. В который уже раз. С тех пор, как Зимняя Маска захватил город, холод стал её постоянным спутником. Быстро одевшись и натянув сапоги, Линтра встала и подошла к окну. Отдёргивать шторы не хотелось, но подкрашенная вода в клепсидре показывала, что уже давно рассвело, держать в комнату в темноте больше не было смысла. Вот только то, что ныне творилось на улице, вряд ли можно было назвать светом… Линтра поджала губы и отдёрнула штору.
На улице царила серая хмарь. Небо было затянуто плотным слоем низких, свинцово-серых облаков, медленно ползущих по кругу и, казалось, то и дело цепляющихся за шпили и неподвижные флюгера. Облака эти не расходились с того самого чёрного дня, когда армия мертвецов хлынула на улицы Шипов, убивая направо и налево.
Линтра смотрела на небеса лишь несколько секунд, а потом спешно отвела взгляд: с некоторых пор смотреть вверх стало небезопасно для душевного здоровья, она проверила это на себе ещё в первый год власти Зимней Маски. Тогда она ещё надеялась увидеть солнце и большую часть свободного времени проводила, наблюдая за небом и коловращением облаков на нём. До тех пор, пока ей не начало казаться, что за облаками больше ничего нет. Что за угрюмой, непроницаемой для человеческого взора пеленой скрывается пустота – бездонная и бесконечно голодная, мечтающая о горячей крови и живых душах.
После этого Линтра почти год не поднимала взгляда, стараясь смотреть куда угодно, только не вверх.
На исходе четвёртого года страх почти ушёл, и она уже могла без особого страха смотреть на облака в отчаянной надежде увидеть голубое небо и золотое солнце. Не вырасти Линтра в твёрдом следовании Безупречной вере, то возможно, она взмолилась бы Непокорённому Солнцу о спасении города… Но её учили следовать пути Драконов, избранники которых не смогли защитить город, и она ни о чём не просила светило.
Зажмурившись, Линтра заставила себя вынырнуть из воспоминаний и вернуться к делам наступившего дня. Заправив постель, она покинула спальню и спустилась на первый этаж. На улице она умылась холодной колодезной водой и, набрав полную лейку, отправилась к старой вишне.
Старое дерево выглядело по-прежнему: посеревший ствол был покрыт трещинами, истончённые ветви казались бесплотными и дрожащими от усталости и боли. На их фоне завязанные Линтрой ленточки, даже выцветшие от времени, выглядели неуместно вещественными. Присев на корточки, Линтра нежно коснулась измождённого ствола и провела кончиками пальцев по хрусткой земле, на которой больше года не росло ничего по-настоящему живого. Потом выпрямилась, отряхнула руку и принялась поливать свою вишню, шепотом повторяя слова старинной колыбельной, которую ей когда-то пела мама. Капли воды скатывались по стволу, затекали в трещины и собирались в маленькие, быстро высыхающие лужицы между узловатых корней. Отмеченная смертью почва плохо принимала воду, а может быть, та жидкость, которую теперь поднимали из городских колодцев, настоящей водой уже не была... О последнем думать не хотелось.
Когда лейка уже наполовину опустела, со стороны улицы послышался мерный топот, сопровождаемый лязгом. Линтра мысленно обругала себя за потерянное в раздумьях время. Она упустила время, и теперь не миновать встречи с ходячими мертвецами а то и Рыцарем Смерти. Линтра не была уверена, что осмелится во второй раз встать на пути у этой нежити. Вода текла мерно и безмятежно, а шаги по брусчатке становились всё громче и громче – патруль приближался. Можно было бы на время убежать в дом и вернуться, когда немёртвые пройдут дальше, но Линтра запретила себе думать о подобном. Это ЕЁ город, ЕЁ и отца двор и ЕЁ вишня, и если она будет бегать от захватчиков, то фактически распишется в собственном поражении. Не им решать, когда ей ухаживать за своим любимым деревом! Она останется на месте и пусть эти ходячие мертвецы видят – она не сдалась! Один раз она уже не подпустила этих вандалов к когда-то приносившей наивкуснейшие ягоды вишне, и…
Да, она сделает это ещё раз, если потребуется!
Упрямо стиснув зубы, девушка размеренно опустошила лейку, и только потом осознала, что больше не слышит звука шагов. Патруль зачем-то остановился.
Линтра не хотела оборачиваться. Правда, не хотела. Она собиралась, гордо повернувшись к улице спиной, поставить лейку под навес у колодца и вернуться домой, но какая-то явно недобрая сила заставила её повернуть голову налево.
Патруль – десяток мертвецов в полном вооружении – в полном составе стоял напротив дома. Серые лица, некоторые покрыты ошмётками истлевшей кожи и полусгнившей плоти только местами, иные лишены глаз, пустые глазницы словно засасывают и без того скудный свет, гнилые зубы, выпадающие волосы и ногти. И их предводитель – с плечами неимоверной ширины и… знакомый.
- Отправь ты эту корягу на дрова, - голос мёртвого воина звучал разборчиво и чётко, но как-то глухо, словно он доносился издалека или из-за двери. – Только воду зря переводишь.
Узнал. Линтра постаралась не слишком стискивать пальцы на ручке лейки, скрывая их дрожь. Он узнал её. Через пять лет – узнал в сформировавшейся девушке состоящую из одних локтей и коленок девчонку, которая, не испугавшись страшных мертвецов, встала у них на пути, не подпуская к дереву с топорами в руках.
Хотя – странно было бы, если бы её не узнали. Много ли в городе таких, как она? До сих пор сражающихся против окружающей их смерти? Ой вряд ли… Из тех, что она знала, Линтра могла припомнить только одного – Такеши, доброго и неунывающего парня, редкостного недотёпу, «по секрету» сообщившем ей когда-то, что является шпионом Сопротивления. Правда, он ещё рассказывал одну историю, похожую на её собственную, но… Линтра временами подозревала что друг всё это выдумал, чтобы подбодрить её.
Зря она его вспомнила. Только растревожила душу. Такеши давно пропал и уже почти год о нём не было никаких вестей. На расспросы Линтры никто не смог дать ответа (или не захотел), и оставалось надеяться, что другу каким-то чудом удалось выбраться из этого проклятого города. Иногда ей тоже хотелось сбежать… Но только иногда. Отец не желал уезжать, а Линтра не собиралась бросать единственного родного человека.
- Упорная, - произнёс тем временем призрак (или как там называется тип нежити, к которому он принадлежит?) таким тоном, словно утверждал очевидного. – Только упрямься, не упрямься, всё одно. Лорд пришёл навсегда, и всё останется как есть.
- Не навсегда, - подчиняясь какому-то порыву, прошептала Линтра.
- Смирись, проще будет, - закончил свою мысль призрак и встрепенулся. – Ты всё же заговорила? Но что ты сказала?
- Я сказала: не навсегда, - послушно повторила свою реплику Линтра, не понимая, что происходит. Ещё минуту назад на её душа была наполнена сумраком, тоской и страхом, замешанными на упорстве, а теперь – словно с сердца начал сползать вековой валун. Мышцы лица, почти сведённые в попытке сохранить безразличный вид, расслабились, распрямилась спина, грубый и прогорклый воздух влился в грудь неожиданно легко и мягко.
- Не навсегда что? – мрачным тоном спросил мёртвый стражник. У него, разумеется, имелся приказ о выявлении протестных настроений и отлове мятежников, и Линтра каким-то уголком сознания понимала, что если не замолчит и не притворится покорной, то ей несдобровать. Вот только притворяться не хотелось. Ни капельки.
- Зимняя Маска пришёл не навсегда, - с мягкой улыбкой пояснила она свою мысль. – Придёт день, и Шипы освободятся от его власти. Она временна так же, как временна сама смерть. За смертью всегда следует Лета, а за нею - новая жизнь, так было всегда, так будет и теперь. Город оживёт, и моя вишня снова зацветёт.
Линтра помолчала секунду, делая новый вдох, а потом выпустила на волю последние слова.
- Так будет.
И над рухнувшим в Тенеземлю городом взошло солнце.
Словно незримая рука в мгновение ока сдёрнула с Шипов облачную пелену, и на улицы обрушилось ослепительное сияние Непокорённого Солнца. Линтра запрокинула голову и пила, пила, пила этот свет, принимая его в себя и не видя, что этот свет отчасти исходит и от неё самой.
Зато это видели патрульные. Их мёртвые глаза запечатлели удивительную картину: молоденькая девушка стоит, окутанная золотым сиянием, складывающимся в очертания цветущей вишни, и, запрокинув голову, не щуря глаз смотрит на солнце, а на лбу её сияет золотой диск.
Мгновением позже Линтра перевела взгляд на патрульных и улыбнулась им – легко и ясно, словно не было этих страшных лет, и призраки (зомби?) опали на мостовую горстками праха и грудами оружия и доспехов. Сила Зенита отправила их души в Лету, возвратив их в великий цикл перерождений.
А потом свет угас, и Линтра упала на колени, выронив лейку и опираясь о ствол вишни, на которой распускались белоснежные цветы.

Аня Серебряные Когти, лунарка касты Безлунных, любила свой родной город, хотя временами ей начинало казаться, что её любовь относится только к воспоминаниям о давно канувшем в никуда. В памяти всплывали широкие и чисто выметенные улицы, шумные и многолюдные площади, высокое небо с белоснежными облаками, весёлые праздники и родительский дом, где всегда всё было.
Теперь же зоркие глаза лунарки наблюдали разруху и запустение. Со времён штурма город так и не отстроился до конца, многие крыли лишились части кровли, улицы засыпаны разнообразным мусором и практически безлюдны – только прокрадётся подворотнями какой-нибудь оборванец да пробряцает оружием немертвый патруль. От районов бедноты так и вовсе практически ничего не осталось, а местных обитателей вырезали в полном составе в те чёрные дни. Зато теперь здесь было крайне удобно прятаться в кошачьем облике – разумеется, не в духовном, белопушистом, а в добытом в славном городе Нексусе образе простой полосатой мурлыки, каких везде неисчислимое множество.
И сейчас полосатая кошка ловко балансировала на коньке крыши двухэтажного дома в районе мастеров гильдии Изящных Ремёсел, практически не пострадавшем при штурме. Зимняя Маска не был дураком и не покушался на жизни тех, кто давал городу основной доход. Вместо этого он предпочитал покупать их изделия за бесценок. Мастера санксианов Торека, хозяина крыши дома, эта участь не миновала. На что почтенный мастер обиделся и часть своих изделий стал передавать Сопротивлению… за разумный процент, разумеется.
А ещё мастер Торек очень хотел вывезти из города свою дочь, и если бы не упрямство девушки, то она бы уже давно покинула тенеземлю Шипов. Но упрямая девица не хотела бросать папочку, и предпочла остаться… чтобы каждое утро поливать засохшую вишню и надеяться непонятно на что. На взгляд Ани, это отдавало если не дендрофилией, то идиотизмом точно.
Ну а вышеозначенная дендрофилка… лунарка посмотрела вниз и подавила желание выругаться. Глупую девчонку мало того, что угораздило выйти поливать свою корягу точно в то время, когда мимо проходил патруль, так она ещё и препираться с ними принялась! Мысленно ругаясь последними словами, Аня принялась на ощупь расшатывать черепицу, на которой стояла, в надежде, что грохот падения отвлечёт патрульных и приведёт девчонку в чувство, когда…
Вокруг девушки вспыхнуло ослепительное золотое сияние, быстро сформировавшее образ цветущего дерева, а мгновением позже небо над ними очистилось от облаков, и на город обрушился уже позабытый жителями солнечный свет. Ещё несколькими ударами сердца позже рассыпались в прах немёртвые стражники, а девушка села на землю, опираясь одной рукой о расцветающую вишню.
Шипы изволил почтить своим Возвышением Непокорённое Солнце.
В следующую секунду Аня уже спрыгнула с крыши, в полёте перекинувшись в свою человеческую ипостась, и, подбежав к не успевшей прийти в себя девушке, схватила её за шиворот и рывком подняла на ноги. Развернув несопротивляющуюся Линтру лицом к себе и попутно вспомнив её имя, лунарка быстро осмотрела ошеломлённое лицо и начавший гаснуть золотой круг касты Зенита на лбу, а потом решительно поволокла свежеиспечённую соларку к дому.
Входную дверь Аня распахнула пинком, втолкнула девушку в прихожую, проскользнула в дверь следом за ней и захлопнула за собой дверь. Она уже собиралась было звать Торека, но тот уже сам спускался по лестнице с круглыми от удивления глазами.
- Видел, что случилось? – полуутвердительно спросила Аня, пытаясь привести Линтру в чувство встряхиванием за плечо и попутно приглядываясь к её одежде. На взгляд лунарки, для путешествия облачение девушки годилось средне, но учитывая обстоятельства, времени на переодевание не было и выбирать не приходилось.
- Видел, - ответил Торек, зачем-то разворачиваясь и скрываясь в своей мастерской и уже оттуда задавая резонный вопрос. – Что ты планируешь?.
А, в самом деле, что? Аня задумалась было, но заставила себя вспомнить о времени и не строить долгосрочных планов. Сначала надо было выбраться из Шипов, и, слава Изменчивой Леди, сегодня это можно было осуществить без особых проблем.
- Скоро из города выходит караван Гильдии под предводительством Касима Турата. – быстро ответила она, прислушиваясь к доносящемуся из мастерской шуму. – Он сам будет ехать в повозке с грузом фарфора и хрусталя, туда вашу дочь и затолкаем. А уж куда ей двигаться дальше, после того, как покинет тенеземлю, решим уже там. Но точно подальше от Благословенного Острова, поглубже в Предел.. Куда-нибудь на Восток или Север – там сейчас позиции Царства и Безупречных слабее всего.
Разумеется, можно было ещё отправить девчонку на Запад и сдать Сенешалям Королей Солнца, а то какие-то они неправильные сенешали, без самих королей, но Аня не стала этого уточнять. Во-первых, не было времени посвящать почтенного мастера в подробности внутренней политики лунаров, а во-вторых…
Мастер Торек вышел в прихожую с дорожной сумкой на плече и футляром для санксиана в руках. Сумку он всучил до сих пор молчащей дочери, а футляр подал Ане.
- Посмотрите, - коротко произнес он и снова скрылся в мастерской.
Лунарка подняла крышку и замерла в восхищении. Покоящийся в футляре музыкальный инструмент был… восхитителен. Очарователен. Великолепен. Аня любила красивые вещи, и в этот санксиан она влюбилась мгновенно. И поняла, что ради обладания им готова пойти на всё. А когда Торек снова вышел в прихожую, уже знала, о чём попросит её мастер.
- Я найду для Линтры безопасное место или место, где она сможет реализовать себя, - не дожидаясь, когда Торек откроет рот, произнесла она.
- Хорошо, мы договорились, - кивнул мастер и показал ещё два футляра. – Утащите?
Аня нахмурилась. С одной стороны, дополнительный груз осложнит передвижение, с другой, если посулить в добавок к плате деньгами работу Мастера…
- Мой я оставлю у вас, а эти мы заберём. Это дополнительная плата Касиму Турату, так?
- Один из них, - уточнил Торек. – Второй – Линтре. Она хорошо играет и поёт, сможет подработать пением. В крайнем случае и его продать можно будет.
- Ладно, ладно, - кивнула головой лунарка. – Прощайтесь поскорее и мы побежали.

Когда угас золотой свет и умолк могучий голос, призывающий очистить землю от тьмы священным светом, Линтра не успела ни что-либо сделать, ни даже прийти в себя. Рывок поднял её на ноги, и она оказалась нос к носу с незнакомой женщиной, одетой в грязное тряпьё. Незнакомка, не говоря ни слова, затащила её в дом, и… и заговорила с отцом, словно давно его знала. И отец – он смотрел на Линтру круглыми глазами, исполненными удивления и… без страха.
Ну почему в его глазах не было страха? Линтра внимательно слушала учившего её основам Безупречной веры монаха, ныне давно мёртвого, она прекрасно понимала, во что превратилась, и не могла уложить в голове свою сущность и отсутствие страха в глазах отца. Или просто после всех ужасов вторжения из Нижнего Мира её золотое клеймо Анафемы уже не так пугало?
Отец тем временем как-то незаметно сначала исчез, а потом, вернувшись, вручил Линтры сумку, а женщине – футляр с санксианом. Девушка покосилась на инструмент и удивление пробило-таки броню потрясения. Отец отдавал незнакомке свою прекраснейшую работу… За что?
А потом женщина пообещала вывести её из города и отправить в безопасное место или туда, где она «сможет реализовать себя». Отец же вынес ещё два футляра, и санксианы в них предназначались Линтре и купцу из Гильдии, который вывезет её из города… Но она поклялась не бросать отца!
Линтра собралась с силами и заставила себя заговорить.
- Отец, я не могу тебя бросить!
Он вздохнул и открыл рот, чтобы что-то сказать, но женщина опередило его.
- Дорогуша, говорю коротко и по существу. Ты сейчас только что всему городу объявила о своём присутствии, и в данный момент на тебя открывается сезон охоты. Пока что они не знают, кто ты, но если поймают – твоему папочке пощады не будет. В лучшем случае его убьют слуги Зимней Маски, в худшем – убьёшь ты сама, после того, как станешь слугой Лорда Смерти, и посмеёшься над его трупом. Единственная возможность для него остаться в живых – убрать тебя из города сейчас же, и пусть потом доказывают связь между тобой и соларкой, ненадолго вернувшей Шипам небо мира живых. Да-да, синее небо над городом – твоя работа, а если ты выживешь и выучишься, то у тебя будет шанс вернуть эту лазурь навсегда.
Голова Линтры шла кругом. Ей казалось, в тот миг, когда над городом засияло солнце, мир сошёл с ума... или она сама обезумела. Рассыпавшиеся в прах патрульные, незнакомка, уверяющая, что это всё она, Линтра сделала, угроза жизни единственного родного человека... И слова женщины о синем небе. Она сказала, что...
- Я… смогу вернуть чистое небо?.. – ставшие вдруг непослушными губы еле шевелились, а руки крепче прижали к груди чем-то набитую сумку.
- Если выживешь, - коротко отозвалась женщина. – Твой кастовый знак уже сошёл, так что вешай на плечо свой баул и один из санксианов, обнимай папочку и уходим.
Линтра со всхлипом прижалась к родной груди, сильные руки обхватили её плечи, крепко обняли, а потом отстранили от себя.
- Иди, Линтра, поспеши, - выдохнул Торек Вахаси. – Надеюсь, я не сильно напортачил со сбором твоей походной сумки, собирал ведь её тайком от тебя. Деньги на оплату выезда лежат в сером замшевом кошельке, а те, что для тебя – в коричневом. Я люблю тебя, доченька.
- А я люблю тебя, папа, - всхлипнула Линтра, в мгновенном прозрении понимая, что упорно оставаясь в городе, она только заставляла отца переживать за неё. Какой же эгоисткой она была! – Прости меня!
- Мне не за что тебя прощать, - успел сказать ей отец, а потом у женщины, видимо, лопнуло терпение, и она выволокла Линтру из дому.
Пробежав мимо останков патруля, они свернули в первый же переулок, потом в какую-то узкую щель между обветшалым гостиным двором и заброшенным домом с заколоченными ставнями, и вскоре Линтра полностью потеряла ориентацию в пространстве. Незнакомка вела её по узкому лабиринту подворотен, тайных ходов и лазов в заборах, сменяющихся коридорами в опустевших и всё ещё населённых домах. По большей части на их пути встречались только тощие кошки и ещё более тощие крысы, но порой попадались и люди. Поначалу Линтра вздрагивала при каждой встрече, но некоторое время спустя поняла, что те, с кем они сталкивались, сами не горят желанием быть замеченными, и немного успокоилась. Запрокинув голову во время краткой остановки, она поняла, что небо снова начало затягивать облаками.
- Да, Тенеземля есть Тенеземля, - негромко произнесла её таинственная проводница, поправляя капюшон. – Даже твоей силы Зенита не хватило надолго. Но нам больше и не надо.
- То есть? – Линтра нахмурилась, пытаясь собраться с мыслями, но получалось это пока не очень.
- Пока все пялились на голубое небо, мы смогли незамеченными скрыться, и даже если кто-то будет опрашивать окрестных жителей, то не добьётся ничего вразумительного – может быть, кто-то уже рассказывает кому-то, что у него под окнами пробежал отряд Дикой Охоты. Ладно, отдохнули, и хватит, двигаемся дальше, мы добраться до каравана до его отправления.
И вокруг них снова сомкнулись серые стены лабиринта подворотен.

Касим Турат пристально наблюдал за процессом пересчёта ящиков с хрусталём, яростно сверкая единственным глазом в ответ на каждое неловкое движение охранников, во время остановок выполнявших работу грузчиков. И хотя до сих пор до его слуха ни разу не донёсся звук бьющегося товара, исключать подобную вероятность фактор Гильдии не спешил, и старался произвести на своих людей должное впечатление.
Когда-то он любил Шипы – прежние Шипы, живой и приветливый город, наполненный улыбками, мастерами и стремлением в будущее. Нынешний же облик города, почти опустевшего и кишмя кишащего мертвецами всевозможных видов, не вызывал ничего, кроме отвращения. А так же желания поскорее закончить все дела и убраться подобру-поздорову.
Багряная Леди всецело разделяла чувства своего патрона, и даже больше. Лиминалка всем существом своим чувствовала противоестественность всего, что её окружало, и невозможность исправить ситуацию вызывала бессильную злобу и головную боль. И единственным, чем она могла утешаться, были планы свержения власти Зимней Маски.
Но полчаса назад, когда над укутанным сумраком городом взошло солнце, привычный ход мыслей был нарушен. И теперь Багряная Леди не могла думать ни о чём ином, кроме как об этом происшествии, снова и снова вызывая в памяти образ расходящихся в стороны облаков и заливающих город солнечных лучей.
Что же такого произошло в городе, что смогло пробить незримые тенёта Нижнего Мира и вернуть, пусть и ненадолго, солнечный свет и небеса мира живых? Ответов на этот многоликий вопрос лиминалка не находила, и это одновременно раздражало и настораживало. Она сильно не любила, когда не могла предсказать развитие ситуации, а сейчас, наверное, это не смогла бы сделать и сама Алая Императрица.
Но что же произошло? Серые облака давно восстановили своё выворачивающее душу движение, но то один, то другой человек запрокидывали голову вверх, в надежде снова увидеть кусочек неба мира живых, а мёртвые солдаты Лорда Смерти держались у стен домов, теснившихся по соседству с трактиром, явно опасаясь губительного для себя света Непокорённого Солнца. Последнее, впрочем, всех только радовало. Без неусыпного надзора непрезентабельно выглядевших мертвецов работалось гораздо легче, и большая часть повозок уже была загружена, когда ноги Багряной Леди коснулось что-то мягкое и, несомненно, живое.
Лиминалка опустила глаза и встретилась взглядом жёлтыми кошачьими глазами. Странно, раньше кошки не проявляли к ней особой приязни… обычные кошки. Багряная Леди мысленно обругала себя за невнимательность и присела на корточки, склоняясь к усатой мордочке, за которой сейчас скрывалось прекрасное лицо некоей лунарки.
- Что случилось? – прошептала Багряная Леди, для отвода глаз легонько поглаживая кошку по спинке. – Важные известия? Особый груз?
На второй фразе кошка утробно мяукнула, и Багряная Леди поднялась на ноги, поворачиваясь к Касиму Турату. Кодовая фраза «особый груз» означала ещё одного человека, которого надо было вывезти за пределы тенеземли Шипов, явление Ани в самый последний момент перед отправкой указывало на повышенную срочность миссии, а то, что всё это происходило сразу после странного просветления неба…
Это могло означать только то, что из города старались спасти именно того, кто развеял облака. А значит, времени у них почти не осталось.
- Мастер Турат, - склонившись к уху патрона, зашептала Багряная Леди, в последний момент решив опустить свои размышления. – Ещё один особый груз, срочный и хрупкий.
- Хорошо, что мы ещё не закончали загружать хрусталь, - спокойно ответил ей Турат и покосился на свою личную повозку. – Доставь сюда груз, я подготовлю для него место.
И не тратя лишних слов, скомандовал грузчикам приниматься за дело, посулив дополнительное вознаграждение. Работа закипела – люди со всей возможной аккуратностью начали поднимать ящики с хрупкими вазами, бокалами, графинами, и никому из посторонних не надо было видеть, что среди хрупкого звенящего груза в закрытое пространство повозки пронесли один большой ящик.
А Багряная Леди тем временем, прихватив с собой мешковатую куртку с капюшоном для будущего «груза», вслед за лунаркой нырнула в узкий лаз между зданием трактира и окружавшей его стеной. Буквально через несколько шагов она наткнулась на молоденькую и изрядно перепуганную девушку, держащую в руках два предмета, похожие на футляры для санксианов.
- Это ты учинила? – безо всяких приветствий спросила Багряная Леди, недвусмысленно указывая на небо.
Девушка побледнела ещё сильнее и отрывисто кивнула, прижимая футляры к себе.
- Я Линтра.
- Очень приятно, я – Багряная Леди, - кивнула лиминалка и поискала взглядом вокруг. Само собой, никаких кошек поблизости уже не было. Рядом, искусно прячась в тени, стояла высокая женщина, закутанная в лохмотья.
- Её надо вывезти отсюда во что бы то не стало, - скороговоркой произнесла Аня Серебряные Когти. – Обычная плата дополняется санксианом работы мастера Торека, девчонка – его дочь.
- Понятно, - отозвалась Багряная Леди. Она повернулась к Линтры и протянула ей куртку. – Надевай, и капюшон накинь. Такие носят большинство рабочих каравана, и в ней тебе легче будет затеряться в толпе.
- Хорошо.
Пока девушка одевалась, а Аня снова принимала кошачье обличье, Багряная Леди держала в руках драгоценные санксианы работы одного из лучших мастеров Шипов и думала о том, что один из них будет платой за риск. И платой весьма умеренной, учитывая то, что они собираются вывозить из города несомненную соларку. Никому другому не под силу такие трюки с рассеиванием некротической энергии в подобных условиях и масштабах. Да, риск колоссальный. Но не отдавать же её Лорду Смерти?
Холодные как лёд руки осторожно взяли футляры из рук лиминалки, и та с какой-то болезненной отчётливостью поняла, как же юна эта девушка. Лет шестнадцать-восемнадцать, не больше.
- Пошли, - отбросив в сторону ненужные сейчас размышления, Багряная Леди вслед за опередившей её Аней вышла во двор трактира. Линтра шла за ней след в след, и, казалось, даже не дышала, пока они сквозь упорядоченный хаос приготовлений к отправлению не достигли телеги, вокруг которой громоздились ящики с хрусталём. Касима Турата нигде не было видно, судя по всему, он был внутри, подготавливая тайник.
- Давай сюда футляры и полезай в фургон, - скомандовала Линтре Багряная Леди и, оглянувшись, успела заметить, как гибкая кошачья фигурка исчезает под покрывалом одной из повозок. Аня Серебряные Когти в этот раз решила покинуть Шипы с комфортом.

Внутри фургона было сумрачно и тесно, слабый свет, проникавший через достаточно широкий проём полога, едва находил в себе силы осветить дальнюю стену, и в полумраке Линтра смогла разглядеть горные хребты многочисленных ящиков, заполнявших почти всё свободное пространство и тёмный контур фигуры машущего ей рукой человека.
- Иди сюда! – голос звучал приглушённо, но распоряжение было чётким и недвусмысленным, и Линтра двинулась к незнакомцу, стараясь ничего не задеть и не опрокинуть. – Иди, не бойся.
Подбодренная грубоватой теплотой в голосе мужчины – наверное, того самого Касима Турата – Линтра добралась до него и увидела перед собой зияющее нутро большого ящика, выстланного внизу мешковиной и, недолго думая, забралась в него.
- Молодец, - похвалили её. – А теперь ложись и веди себя так тихо, как только можешь. Засыпать пока не смей, может кошмар присниться. Когда выедем за пределы города, я дам тебе знать, сможешь поспать немного. В середине дня будет привал, там я тебя выпущу, но всё равно, пока не покинем тенеземлю, из фургона показываться не стоит. Поняла?
- Да, - тихо ответила Линтра и улеглась набок, устроив сумку в ногах. А потом сверху на ящик опустилась крышка и стало темно. Остались только звуки и осязание.
Сначала дрожь фургона возвестила о том, что в него забрались ещё люди, (а может быть, кто-то забрался, а её проводник слез), а потом на ящик, в котором лежала Линтра, стали громоздить другие. Много других ящиков. Очень много. Линтре начало казаться, что место в фургоне никогда не закончится, когда грузчики в какой-то момент успокоились, и наступила тишина.
Ожидание длилось целую вечность. Линтра несколько раз пробовала начать считать про себя, но как только счёт переваливал за сотню, девушка сбивалась и начинала заново. Временами ей начинало казаться, что её сердце стучит так громко, что сейчас к ней придут с напоминанием вести себя потише, а дыхание вырывалось из груди со звуком, напоминающим пронзительные и заунывные рога городской стражи.
Когда фургон наконец тронулся, Линтра вздохнула с облегчением и тут же приготовилась к ужасающей тряске, но, вопреки её опасениям, ход оказался достаточно ровным. В голову постучалась запоздалая мысль о том, что хрусталь не будут возить на разбитой телеге, не оснащённой… средством смягчения хода. Линтра помнила, что такие штуки в принципе есть, но название упорно отказывалось всплывать в памяти. Что-то начинающееся на «р» и заканчивающееся на «ры».
Ретроры? Нет, не то. Раморы? Нет… Стиснув руку в кулак, Линтра постаралась выбросить дурацкие мысли из головы. Вот делать ей больше нечего, кроме как один раз в жизни слышанное название вспоминать! Ну и что, что сейчас этот механизм ей жизнь облегчает?.. Ранкоры? Да что же это такое!
Когда фургон снова замер, она почти не обратила на это внимания. Реворы? Рукоры? А потом кто-то передвинул один из ящиков, и Линтра замерла, охваченная страхом. Обыск! Всё-таки обыск! Затаив дыхание, она закрыла глаза и принялась мысленно молиться тому солнцу, что сегодня на несколько минут выглянуло из-за туч. Если оно действительно благо и милосердно, то пусть поможет! Вечно она будет его славить, вознося хвалебные молитвы!
Зазвучали голоса, один незнакомый, второй принадлежал тому, кого Линтра приняла недавно за Каима Турата. Первый голос упорно твердил о необходимости досмотра, второй – обещал возместить все убытки от побитого товара за счёт обладателя первого голоса лично. Линтра молилась. Голоса спорили. И когда она уже исчерпала запас слов, обладатель первого голоса сдался. По дощатому полу фургона прогрохотали его шаги, потом наступила тишина, а спустя несколько минут фургон тронулся с места и уверенно покатился куда-то… за пределы Шипов.
Линтра выжидала ещё некоторое время, не смея шевельнуться, а потом от головной части фургона донесся знакомый мужской голос.
- Мы за пределами Шипов, отдыхай, девочка.
Линтра судорожно вздохнула, подложила под голову ладонь и провалилась в глубокий сон.
Во сне она летела. Без крыльев и без каких-то приспособлений, которые, рассказывали, имелись у дракорождённых, она неслась прочь от Шипов навстречу к чему-то густо-синему, ровной гладью расстилающемуся впереди. Когда это синее полотно, далеко не столь гладкое, как показалось вначале. оказалось под ней, Линтра поняла, что это – море, которого она никогда не видела.
Море сменилось сушей, расчерченной квадратами полей, мозаиками поселений и тёмно-зелёными коврами лесов. Вдалеке слева возносилась к небесам исполинская гора, кутающаяся в туманную дымку. Какой-то отдалённый уголок памяти подсказал: это – гора Меру, расположенная в центре Благословенного Острова. А потом внизу снова заплескалось море, которое в свой черед уступило место суше. Скорость полёта начала падать, земля приблизилась, и глазам Линтры предстала удивительная дорога – широкая, вымощенная белым камнем и ограждённая по краям двумя рядами высоких колонн, увенчанных направленными вовнутрь полумесяцами. Девушке ужасно захотелось узнать, куда же ведёт эта чудесная дорога, но небеса прорезал раскат грома, и сон раскололся, осыпался радужными осколками.
Линтра открыла глаза и с удивлением поняла, что в тёмное прежде пространство ящика проникает серый дневной свет.
- Просыпайся, - произнесла приведшая её в фургон женщина, Багряная Леди, и для пущего эффекта потрясла её за плечо. – Мы сделали короткую остановку, рекомендую вылезти и прогуляться до оврага. Больше останавливаться не будем, и кустиков, куда можно сходить, тоже не будет.
- Да, я проснулась, - Линтра кое-как поднялась, расправляя затёкшие плечи, и с хрустом потянулась. – Сейчас выберусь…
- Давай помогу.
Багряная Леди поддержала её под руку, пока та вылезала из ящика, и помогла выбраться из фургона, попутно объяснив, куда идти. Оказавшись на твёрдой земле, Линтра оглянулась. Вокруг расстилался унылый пейзаж, увенчанный тяжёлой подушкой серых облаков. Впереди, буквально в двух шагах, начинался мост через указанный овраг, который, оказывается, пересекал дорогу и изгибался, уходя куда-то влево.
Поёжившись, под резко налетевшим порывом ветра Линтра спустилась под мост, и через пару минут выбралась наружу, цепляясь за потемневшие от времени опоры. Караван тем временем жил своей жизнью и явно собирался трогаться в путь – возницы запрыгивали на козлы, охранники вскакивали на лошадей.
- Перекусим в дороге, и к вечеру уже покинем тенеземлю, - знакомым голосом сообщил управлявший фургоном одноглазый мужчина. - Забирайся, и поехали. Кстати я – Касим Турат, глава этого каравана, а остальные вопросы мы решим уже в нормальных землях.
- Хорошо, - Линтра вскарабкалась на козлы, а оттуда перебралась внутрь фургона, усевшись на расстеленную на полу мешковину рядом с Багряной Леди. – А куда мы едем? В каком направлении, то есть?
- На север, а теперь поешь, - ответил Касим Турат и взял в рука поводья
На север. Линтра взяла предложенный Багряной Леди кусок хлеба с сыром, тихо поблагодарила и задумалась. Во сне она тоже летела на север. На севере находилась эта удивительная дорога, и она, кажется, даже знала, где именно. Осталось только вспомнить… Вспомнить!
- Извините, - осторожно обратилась Линтра к уже готовящейся покинуть своё место Багряной Леди. – А можно задать ещё один вопрос?
- Задавай, - пожала плечами женщина, присаживаясь на корточки.
- Как называется устройство, смягчающее ход фургона? – ругаясь на саму себя, выпалила Линтра. - С самого отъезда пытаюсь вспомнить, и всё никак.
У Багряной Леди округлились глаза. Она явно ожидала какого угодно вопроса, но только не такого. Но всё же она явно была человеком опытным и много повидавшим, в том числе и сходящих с ума от переживаний девиц.
- Рессоры, - произнесла она и покинула фургон.
Рессоры, конечно же. Линтра улыбнулась, а потом свернулась клубочком на полу, завернулась в мешковину и снова заснула, надеясь увидеть во сне, куда ведёт та белая дорога.
Но сон не вернулся. Когда Линтра разлепила заспанные глаза, то смогла вспомнить лишь смутную череду каких-то лиц и событий, и почувствовала острое сожаление. Почему-то ей казалось невероятно важным узнать, куда ведёт этот белый путь, и что он из себя представляет. Крайне, предельно важным. Стиснув кулаки, она напомнила себе расспросить об этом гильдийцев, а потом пригладила волосы и подползла поближе к пологу фургона, собираясь выглянуть.
А в следующую секунду на Линтру нахлынуло невероятное облегчение - словно гора свалилась с её плеч, будто убрали незримый войлочный мешок, долгие годы закрывавший её голову. Просочившийся сквозь полог ветер был напоем невероятно сладкими запахами свежести, зелени и жизни, и девушка знала, что это означает.
- Вылезай, мы покинули тенеземлю! – голос Касима Турата тоже звучал иначе, исчезла потусторонняя приглушённость и тусклость интонаций, и неизвестно, то ли воздух земель живых взбодрил гильдийца, то ли в тенеземлях даже звуки тускнели и умирали. Улыбнувшись, девушка откинула полог и выбралась наружу.
Половина неба было затянуто облаками, но Солнце, как же они отличались от той тоскливой пелены, что укутывала небо Шипов! Высокие-высокие, сизовато-серебристые, с редкими тёмными полосами, они торжественной вуалью скрывали лик небес, а на востоке сверху на землю обрушивалась такая неимоверная синева, что просто наворачивались слёзы. У самого края горизонта краски начинали сгущаться – близилась ночь, и недалёк был тот миг, когда на небе появятся первые звёзды. Она уже пять лет не видела звёзд…
Запрокинув голову и закрыв глаза, Линтра некоторое время сидела и молча наслаждалась миром живых, а потом вздохнула и повернулась к правящему повозкой Касиму Турату.
- Вскоре мы подъедем к деревне с постоялым двором, там и поговорим, а пока просто отдыхай, - произнёс он. – Мне в тягость даже сутки в Шипах, а как устала от этой мёртвой земли ты, я даже думать не хочу.
И не надо думать, хотелось сказать Линтре, но она сдержалась, и вместо этого просто кивнула и потянулась к лежащим неподалёку футлярам с санксианами.
- Я их, кстати, осмотрел, - сказал гильдиец. – Первый с радостью купят те же Цинисы или патриции, он более богато выглядит, а второй придётся по нраву Тепетам или Катакам… и будет лучше смотреться у тебя в руках.
Торговец оказался прав. Один инструмент выглядел просто великолепно, но это было великолепие знающей себе цену роскоши. Второй санксиан был нарочито скромен… но скромность эта только подчёркивала безупречного качества работу и дорогие материалы, пошедшие на его изготовление.
- Да, вы правы, мастер Касим Турат, - признала его опыт и мудрость Линтра. – Мне больше подойдёт второй. Надеюсь, цена первого покроет те треволнения, которые вы перенесли из-за меня.
- Не беспокойся, девочка, - усмехнулся гильдиец. – Покроет. И не трясись – я не собираюсь сдавать тебя Безупречным.
- Вы знаете, что я из себя представляю? – перехватило дыхание у Линтры. Она быстро оглянулась – вокруг расстилались поля, перемежаемые небольшими рощицами, и бежать и прятаться было совершенно негде.
- Да, знаю, Аня успела рассказать о тебе, - спокойно отозвался Касим Турат. – И нет, я не считаю всех, кого называют Анафемами, чудовищами. Вы такие же, как и все люди – есть готовые к разумному диалогу, а есть и те, что нет. Конечно, понятие «разумный диалог» весьма растяжимое, но я считаю, что торговать в большинстве случаев лучше, чем воевать, и причисляю к категории вменяемых всех, кто разделяет моё мнение. Ту же Аню я знаю давно, и ты далеко не первая, кого она вывела из тенеземли. Да и ты никого вроде не убивала, а ненадолго развеяла тучи над Шипами. Так что не трясись, что бы там ни было, я никогда не нарушаю контракта.
Линтра выслушала эту речь, не перебивая и даже почти не дыша, старательно соображая, много ли на её пути попадётся таких же спокойных людей. По всему выходило, что не очень, а значит, ей следовало как можно дольше задержаться в этом караване. И попробовать стать полезной… если получится.
- Аня – это та женщина-кошка, которая привела меня к вам? – осторожно спросила Линтра, вспоминая, что ещё один санксиан отец оставил ей. – Она не назвала мне своего имени, мы спешили поскорее убраться из города… Точнее, она спешила и тащила меня за собой…
- Да, Аня Серебряные Когти, лунарка, - кивнул гильциец и слегка вытянув шею, прищурил глаз. – Как я понял – тоже родом из Шипов,
Линтра проследила за его взглядом и увидела впереди вдалеке поднимающиеся к небу струйки дыма. Обещанная деревня приближалась. Вскоре её можно было разглядеть, не щуря глаз – окружённая садами, радующая глаз черепичными крышами, выглядывающими из-за одетых в свежую листву деревьев, Линтре она пришлась по душе даже в наступивших сумерках.
Гораздо меньше ей понравился деревенский погост, неожиданно показавшийся из-за ещё одной рощицы. Что-то в нём Линтре очень и очень не понравилось. Не понравилось до сжавшегося в комок желудка и забившегося куда-то под него сердца.
- У меня плохое предчувствие, - выдавила Линтра, съёживаясь и ломая пальцы от осознания невозможности объяснить свои чувства. – Мне не нравится этот погост!
Касим Турат обернулся и уже собирался что-то спросить или сказать, когда над караваном разнёсся вопль Багряной Леди.
- Тревога!
В следующую секунду из-за чахлых придорожных зарослей шиповника повалили тёмные фигуры, и Линтре не пришлось долго приглядываться, чтобы опознать в них зомби. Странно, когда она жила в Шипах, то постоянно путала виды нежити, а здесь моментально вспомнила. А потом Линтре стало не до рассуждений – лошади в упряжке испуганно заржали, разом поднялись на дыбы, и едва не понесли – Касиму Турату с трудом удалось удержать их, отчаянно ругаясь и призывая охрану.
Бесполезно.
С какой-то немыслимой ясностью Линтра поняла, что все усилия людей будут бесполезны. Соль, не соль – зомби слишком близко. Она-то знает, на что они способны, видела.
Нас… убьют?..
Касим Турат резко развернул фургон, пытаясь поставить его между живыми и набегающей нежитью, и Линтра едва не свалилась на землю, лишь в последний момент она смогла ухватиться за сиденье и упасть на него животом. И ощутить под вытянутой вперёд рукой холод металла.
Машинально схватившись на нащупанное нечто, Линтра вытащила это на свет и увидела железную палку с насаженным на неё шипастым шариком. Оружие? К чему ей оружие, она же не умеет драться! Тем более, с нежитью!
Железная палка в руках медленно нагревалась, принимая тепло руки.
Линтра закрыла глаза, гулко бухнуло, становясь на место, сердце.
Я не Анафема. Я - соларка. И мой долг – защищать.
Линтра разжала руку, которой держалась за сиденье и скатилась на землю, вскидывая ставшее невероятно лёгким оружие.
Я смогу. Нет, я должна!
Дорогу озарил золотой свет, и всё стало легко и понятно. Шаг навстречу подбирающемуся к ней слева зомби, первый удар – по тянущимся к ней рукам крошит их в пыль, а второй, добивающий – по голове – обращает нежить в горстку праха. Следующий шаг – к сражающейся сразу с двумя противниками – зомби и почти лишённым плоти скелетом Багряной Леди, и одного удара хватает, чтобы старые кости рассыпались в пыль. Уголком сознания отметиь, что Багряная Леди кивает и с удвоенной энергией бросается на оставшегося противника... Третий шаг… четвёртый…
Линтра давно бросила считать шаги. Она просто шла навстречу нежити и под её ударами та рассыпалась в прах. Какой-то частью своей сути она понимала, что это правильно, что именно так и должно быть, и будет в дальнейшем.
А когда последний зомби рассыпался в прах, Линтра опустила оружие, звавшееся, как подсказала ей невесть откуда взявшаяся память, моргенштерном, и оглянулась.
В шаге от неё стояла беззвучно хлопавшая в ладоши Аня, рядом – опустившая меч Багряная Леди, и чем-то странным веяло от нее… За ними толпились остальные гильдийцы, возглавляемые Касимом Туратом. И все они чего-то ждали.
А потом золотой свет угас, и Линтра опустилась в дорожную пыль, выронив из рук ставший вдруг неподъёмным моргенштерн.

Прежде Касим Турат никогда не встречался с соларами, и в глубине души не понимал, почему Безупречные разводят вокруг них такую шумиху. Теперь он знал ответ на этот вопрос.
Девушка по имени Линтра была обыкновенной. Напуганной, тихой, неуверенной. Была. Пока не засияла золотом и не отразила атаку нежити.
Теперь он знал, что из себя представляли солары. Увидел своими глазами. И оказался в долгу.
Князь Гильдии поднял голову и встретился взглядом с присевшей за его стол Багряной Леди.
- Спит, - сообщила телохранительница, принимая из рук разносчицы большую кружку с квасом. – Аня осталась с ней и присмотрит, чтобы всё было в порядке. Она считает, что Линтра проспит как минимум до утра, потому что такая битва в первые же сутки после Возвышения – это не шутки.
- Здесь я предоставляю судить ей, - покачал головой Касим Турат. – Я могу сказать другое: сегодня эта девочка нас спасла.
- Да, - согласно кивнула Багряная Леди, вертя кружку в руках. – Видимо, кто-то из слуг Зимней Маски поблизости занимался некромантией, вот мертвецы и восстали из могил. И думать не хочу, скольких бы мы недосчитались бы, если бы не Линтра. Их было много, слишком много.
- Итог – я ей, похоже, задолжал, - промолвил князь Гильлии, и верная телохранительница могла только поддержать его в этом мнении. – Завтра выясним, куда ей лучше отправится, и снабдим всем необходимым, и ещё чем-нибудь сверх того. Рекомендательным письмом, например.

А Линтра тем временем снова летела над Внутренним морем и Благословенным Островом, и теперь она знала, куда направляться. Уже не чутьё, но память вывели её к большому порту, от которого начиналась Белая Дорога… Нет, Дорога Странников! Линтра наконец-то вспомнила название. Дорога Странников вела к Белостенью.
Линтра потянулась, просыпаясь, перевернулась на спину, и наконец открыла глаза… чтобы тут же зажмурить их и изо всех сил затрясти головой. Это было невероятно, немыслимо, но её постель была залита солнечным светом! Снова открыв глаза, она осмотрелась и в первый момент растерялась – это была не её комната и не её постель, да и кошки у них с отцом не было… А потом она вспомнила.
Возвышение. Побег из Шипов. Битва с зомби.
И закрыла лицо руками.
- Проснулась? – голос Ани был бодрым и весёлым, будто и не она только что безмятежно спала на покрывале в облике кошки. – Как спала?
- Я видела Дорогу Странников и летела над ней к Белостенью, хотя никогда не видела ни дорогу, ни город даже на картинках, - ответила Линтра, осторожно садясь в постели. Против её ожиданий, после вчерашних приключений у неё ничего не болело, наоборот, во всём теле ощущалась необыкновенная лёгкость. – Это что-то значит?
- Скорее всего, - согласилась с ней Аня, забираясь на кровать с ногами. – Даже больше, пожалуй. У нас, Небесных Возвышенных, сны играют большую роль, и если тебе в первую же ночь снится какое-то место, то есть смысл туда отправиться.
- Но это же другой конец Творения! – нахмурилась Линтра. – Денег у меня с собой не так много, а пением много не заработать…
Далее она озадаченно умолкла, прерванная громким хохотом лунарки.
- Ой, не могу… - утирая слёзы, простонала Аня. – Ты что, встать встала, а проснуться забыла? Или ещё не поняла, что вчера сотворила? Ты же караван от зомбяков спасла, так что господин Касим Турат теперь должен тебе кругленькую сумму. На проезд до Белостенья точно хватит, можешь не сомневаться. А если будет совсем хорошо, то он и парочку писем для знакомых напишет, с указанием, что ты незаменима в битвах в нежитью. И тогда у тебя останется одна забота – научиться держаться подальше от дракорождённых, но тут уж положись на меня, прятаться, оставаясь на виду, я умею и тебя сегодня научу. Ну, чего расселась? Подъём!
Линтра, сама того не ожидая, рассмеялась. Шебутная и предприимчивая лунарка ей понравилась, и уроки у неё наверняка будут весёлые и интересные. Да и насчёт рассиживания она, по сути, права… По сути.
- Не нукай, не запрягла ещё, - весело фыркнула девушка и вылезла из-под одеяла. – Лучше предупреди местных кухарок, что сейчас спустится ещё один едок. Я просто жутко голодна!
На следующий день пути разошлись. Караван выступил в путь, направляясь на север, к Нексусу, а Аня Серебряные Когти отправилась обратно в Шипы. Линтре немного жаль было расставаться с весёлой лунаркой, но она понимала, что у каждой из них были свои дороги
Дорога Линтры, длинная и извилистая, вела к Белостенью.

Скачать все миди одним файлом: doc rtf

@темы: Exalted, Битвы, творчество, написано пером... то есть - набито на клавиатуре

---

Работы с ФБ-2013, второй уровень, квест 4, челендж.

Здесь моих работ четыре, но три из них работами назвать сложно... Ибо много труда в них при всём желании не вложишь. Но слепила так слепил, пускай лежит...

Название: Избранные Драконов
Автор: fandom Exalted 2013
Форма: паззл
Пейринг/Персонажи: Сесус Рафара, Тепет Арада, Пелепс Делед, Сесус Нагеззер, Мнемон
Категория: джен
Рейтинг: G - PG-13
Исходники: официальные арты
Для голосования: #. fandom Exalted 2013 - работа "Избранные Драконов"

Название: Мозаика Творения
Автор: fandom Exalted 2013
Форма: паззл
Категория: джен
Рейтинг: G - PG-13
Исходники: официальные арты
Для голосования: #. fandom Exalted 2013 - работа "Мозаика Творения"

Название: Пейзаж с варстрайдером
Автор: fandom Exalted 2013
Форма: паззл
Категория: джен
Рейтинг: G - PG-13
Исходники: официальные арты
Для голосования: #. fandom Exalted 2013 - работа "Пейзаж с варстрайдером"

Название: Астрология Творения
Автор: fandom Exalted 2013
Форма: фандомная аналитика
Пейринг/Персонажи: нет
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Исходники: канонные тексты Glories of the Most High - The Maidens of Destiny, Glories of the Most High - Luna, Glories of the Most High - The Unconquered Sun, Manual of Exalted Power - Sidereals.
Размер: 1 503 слова
Примечание/Предупреждения: данный текст является попыткой анализа на достаточно скудном материале канона
Для голосования: #. fandom Exalted 2013 - работа "Астрология Творения"

При первом знакомстве с космогонией Творения сразу создаётся впечатление, что принципы земной астрологии для этого мира неприменимы и строить предположения, основываясь на них – абсурд.
Поначалу так действительно кажется. Творение – плоский мир, и в отсутствии тонкой небесной механики невозможны. Здесь невозможно существование плоскости эклиптики, так как движение Солнца происходит по совершенно иным законам, а отсутствие суточного вращения небосвода делает бессмысленным термин асцедента, что ещё сильнее затрудняет понимание сути астрологии этого мира. Но всё же при наличии желания и некотором количестве воображения можно попробовать создать модель, которая была бы не слишком противоречива.
Измерение времени в большей части Творения основано на лунном календаре, оно включает в себя пять времён года по три месяца в каждом, каждый из которых равен полному лунному циклу – 28 дням. В завершении года следует 5 безлунных дней Межсезонья: в эти дни миры людей и богов сближаются а дворы духов приходят в беспорядок. В итоге длина года составляет 425 дней.
Достоверно известно, что в Творении семь светил: Непокорённое Солнце, Изменчивая Леди (Луна), и Пять Дев Судьбы – Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн.
В ведении Дев находится Бюро Судьбы, оно состоит из пяти групп, Астрологических домов, несущих свои определённые функции. Всего в их составе двадцать пять созвездий, составляющий зодиакальный круг Творения.
Золотой Корабль Небес (Отдел Странствий): созвездия этого дома – Капитан, Чайка, Мачта, Посланник и Штурвал.
Лазурная Лютня Гармонии (Отдел Безмятежности): созвездия этого дома – Кувшин, Любовники, Музыкант, Павлин и Колонна.
Багряное Облачение Битв (Отдел Битв): созвездия этого дома – Знамя, Перчатка, Колчан, Щит и Копье.
Запретный Мэнс Плюща (Отдел Тайн): созвездия этого дома – Стражи, Ключ, Маска, Чародей и Клад.
Фиолетовый Гроб Печалей (Отдел Финалов): созвездия этого дома – Труп, Ворона, Колесница, Восходящий Дым и Меч.

О движении Дев чрезвычайно мало информации, но в одном из комиксов есть деталь:
История Анн-Ару, часть 1
История Анн-Ару, часть 2

Из комикса можно сделать выводы:
1. Зодиакальный круг Творения незаходящий, и опоясывает небосвод как кольцо
2. Девы движутся по зодиакальному поясу, проходя по своим астрологическим домам, и что движение Сатурн из знака в знак занимает более двух лет – либо это время перемещения Сатурн от одного созвездия своего Астрологического дома до другого.

Небосвод Творения – не сфера, а купол, и созвездия, в отличие от Земли, не имеют привычки заходить за горизонт, и это подтверждает предположение, что зодиакальный круг в Творении действительно выглядит кругом с центром над горой Меру на Благословенном острове. Неизвестно, есть ли в Творении расчёт гороскопа по солнечным и лунным знакам, но для нас, землян, привыкших знать свои солнечные знаки, привычнее было бы учитывать и солнечные знаки зодиака, а так же движение Луны.
Из каноничных текстов Oadenol's Codex, раздела Искусства Астрологии, можно вычленить фразу
Every god in Creation has a star in the heavens, and their endless dance across the sky... (У каждого божества Творения есть своя звезда на небесах, и в своём бесконечном танце они…). Из неё можно сделать вывод, что небесный купол всё же имеет вращение. Скорость этого вращения неизвестна, но несомненно, она отлична от скорости движения Дев (или направлена противоположно).
О скорости движения по Небесам Дев мало что известно, единственный доступный источник даёт крайне небольшой обрывок информации, но и из него при желании можно сделать некоторые выводы. Самой быстрой из Дев, несомненно, является Меркурий, покровительница странствий, а самой неспешной, скорее всего, Сатурн – ибо знает, что всему есть свой финал и умеет ждать.
Допустим первый вариант из двух возможных, и скорость перемещения Сатурн из созвездия в созвездие – больше двух лет. Учитывая, что небосвод Творения имеет больше астрологическую природу, чем астрономическую, можно сделать предположение, что и в этом случае имеет место быть привычная для этого мира мистика числа пять. Итак, предположим, что Сатурн перемещается из созвездия в созвездие за пять лет, то есть делает полный круг по Небесам за 125 лет. Этот срок может показаться большим, и при проведении регрессии получаем результаты. Юпитер – один оборот за 25 лет, Марс – один оборот за 5 лет, Венера – оборот за год, Меркурий – оборот за 85 дней. Срок весьма близок к сроку оборота планеты Меркурий Солнечной Системы, так что вероятность этой версии довольно высока.
При втором расчёте, исходящем из положения о том, что за срок в 5 лет Сатурн перемещается от одного созвездия своего дома до другого, получаем следующие результаты. Сатурн – один оборот за 25 лет, Юпитер – один оборот за 5 лет, Марс – один оборот за год, Венера – один оборот за 85 дней (что составляет 1 сезон и 1 день) и Меркурий совершает оборот за 17 дней. Но этот вариант маловероятен, так как при таком раскладе Меркурий движется из знака в знак меньше, чем за сутки, а это не слишком удобно для расчётов и к тому же некратно пяти, что разрушает божественную гармонию.
Итак, мы разобрались со скоростями движения Дев, но остаётся их смысл. Так как каждая Дева связана со своим Астрологическим Домом, то значения самих Дев и их созвездий дополняют друг друга, а движения их по своим и чужим Домам могут усиливать или ослаблять определённые качества.
Меркурий и её дом Золотой Корабль Небес связаны со странствиями во всех их аспектах, от таких, как собственно любовь к путешествиям до склонности ко всему новому. Можно предположить, что положение Меркурий в гороскопе определяет такие черты характера, как новаторство и стремление к переменам или консерватизм и желание сохранить текущий порядок вещей.
Венера и Лазурная Лютня Гармонии связаны с Безмятежностью и удовольствиями, их положение указывает, насколько человек оптимистичен или пессимистичен, и что может его обрадовать или опечалить.
Марс и Багровое Одеяние Победы – отдел Битв, он связан с конфликтами, и логично предположить, что положение Марс или других Дев в её Доме будет указывать степень агрессивности человека, а так же то, ради чего и кого он может вступить в бой.
Юпитер и Запретный Мэнс Плюща – отдел Тайн, он связан не только с тайнами, но и со знаниями. Они укажут, как и какие секреты будет (и будет ли вообще) хранить человек и насколько велика его тяга к знаниям.
Сатурн и Фиолетовый Гроб Печалей – отдел Финалов и прочно связан со смертью и перерождением, и положение самой Сатурн и её созвездий указывают не только на то, какие смертельные риски могут встретиться на пути человека, но и то, какой груз этот человек принёс с собой из предыдущей жизни.

Теперь же обратимся к движению Солнца и Луны.
Точная скорость движения небосвода неизвестна, но вновь принимая во внимание метафизическую природу Творения, можно предположить, что оно занимает один год.
(Кто-то, возможно, скажет, что наличествует противоречие между годовым циклом вращения небосвода и циклами движений Дев, но это не так. Девы движутся не по небу, а по зодиакальному поясу, вращающемуся вместе с небесным куполом, и в расчёт цикла их движений всего лишь надо внести небольшие правки.
Так же следует ожидать, что в солнечных гороскопе Творения должна учитываться та же система, что и при разграничении соларских Каст – Рассвет, Зенит, Сумерки, Ночь и Затмение, а в лунных – лунные фазы, соотносящиеся с древними лунарскими Кастами – Полнолунием, Убывающей Луной, Полумесяцем, Безлунием (Новолунием) и нарастающей Луной.
Логично будет предположить, что астрологическое значение солнечных положений соотносится с соларскими кастами, и так же, как и касты, значения гибки и не оказывают тотального влияния на жизнь и характер. Это скорее склонность, которую человек может развивать или нет по своему свободному выбору.
От первого луча солнца до невидимого днём зодиакального круга дают гороскопу знак Рассветного солнца и склонность к военному ремеслу. Внутри зодиакального круга солнце имеет знак Зенита, и в гороскопе это отмечается тягой к горнему и склонностью с наставничеству и философии. От зодиакального круга и до момента, когда угаснет последний луч уходящего за горизонт светила в гороскопе проставляется знак Сумерек, и это даёт склонность к наукам и ремёслам. Ночь многими считается неблагоприятным знаком, но так же рождённые ночью склонны к скрытности и тайне, их ум зачастую более гибок, а решения – оригинальны. Астрологическое значение Затмения в настоящее время Творения, скорее всего, утрачено, но можно предположить, что оно двояко, и наряду с дополнительными возможностями несёт в себе и угрозы жизни и душе.
Так же иначе происходит и прохождение Солнца по созвездиям, ведь каждый день оно дважды пересекает зодиакальный круг, а не движется вдоль него, как на земле. Единственным реальным выходом из этой ситуации может стать разделение неба со секторам, когда каждому созвездию соответствует свой участок неба, а солнечным знаком будет считаться то созвездие, по сектору которого Солнце прошло ближе к центру. Косвенно на это указывает и то, что при расчёте сияющих судеб Сторонних учитывается восходящий и нисходящий аспекты движения Солнца – это можно интерпретировать как прохождение Солнца по знаку утром или вечером. Восходящий аспект считается благословением, а нисходящий – проклятием.
Движение Изменчивой Леди непостоянно и подчиняется исключительно метафизическим законам, но цикл смены фаз, наоборот, устойчив, и влияние их на гороскоп давно изучено.
Полнолуние даёт склонность к военному ремеслу, Безлуние (Новолуние) к наукам и ремёслам, при Нарастающей Луне усиливается тяга с философии и познанию души, Убывающая Луна дарует хитроумие и изворотливость, а когда на небе сияет Полумесяц, то в гороскопах отмечается миролюбие и склонность к дипломатии.
Следует отметить, что аспекты положения Дев рассчитываются иначе: при помощи воображаемой линии, проведённой между Стихийными Полюсами Воздуха и Огня. К востоку от этой линии светила имеют восходящий аспект, а к западу – нисходящий.
В качестве заключения следует высказать идею: при вдумчивом изучении астрологии и метафизики календаря Творения возникает мысль: в зодиакальном круге есть разрыв, и попадает он в Межсезонье. Или, если выстроить по порядку причину и следствие, то именно разрыв зодиакального круга обусловил существование Межсезонья.

@темы: Exalted, Битвы, творчество, написано пером... то есть - набито на клавиатуре

---

Работы с ФБ-2013, второй уровень, квест 3, мини.

Продолжаю выкладку - теперь мой миник)

Название: Дом в Нексусе
Автор: fandom Exalted 2013
Бета: fandom Exalted 2013
Размер: мини (1 488 слов)
Пейринг/Персонажи: Дейс, Пантера, Арианна, Гармоничный Нефрит, Лебедь,

ОП-сюрприз

дом
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: Что скрывается в стенах обычного, на первый взгляд, дома?
Для голосования: #. fandom Exalted 2013 - работа "Дом в Нексусе"

Большой, приземистый двухэтажный дом в Циннабарском районе Нексуса долго пустовал. Когда-то он был полон жизни и радости, в одну ночь всё переменилось, и несколько лет его комнаты и коридоры наполняли только пыль и пляшущие по стенам тени. И воспоминания.
Однажды всё изменилось. Зазвенели, переходя из рук в руки, монеты. Заскрипело перо, выводя на бумаге ровные строчки. И в дом друг за другом вошли люди. Они долго ходили из комнаты в комнату, о чём-то говорили, а потом самый высокий из них спустился на первый этаж, и на несколько секунд дом окутало золотое сияние. А когда оно угасло, танцующих теней больше не было. Зато появилось кое-что иное.
Говорят, что многие вещи имеют свой характер и зачатки сознания. Никому не было известно, правдивы ли эти сплетни, но после озарившего его света дом действительно осознал себя и научился чувствовать. А ещё он пристрастился к наблюдению за жизнью своих жильцов, которых быстро научился различать.
Первого из них дом, как ему казалось, уже знавал прежде. Слишком знакомой ему казалась его тяжёлая, уверенная поступь. Из всех пятерых этот человек проводил в доме меньше всего времени, и редко когда ночевал, наверное, у него было много дел. Или другой дом… Человек почти ничего не поменял в обстановке своей комнаты – только добавил шкаф, куда складывал оружие.
А ещё через несколько лет дом понял, что может слушать не только шаги, но и самих людей…

Дейс был воином столько, сколько помнил себя. И сколько не-помнил. Иногда к нему приходили сны о прошлом, и оно отражало настоящее. Вечная война – вечная судьба касты Рассвета. Разве что сомнения той жизни перестали иметь над ним какую-либо власть.
Возвышение наполнило его жизнь новыми красками и новыми обязанностями, но стержень остался прежним, и Дейса это не может не радовать. Его «Бронзовые Тигры» процветают, вырывая победу за победой, их уважают и добавляют этому уважению соответствующую плату. А что ещё надо солдату?
Ответ на этот вопрос Дейсу хорошо известен. Равно как и то, что ответ этот никого на самом деле не обрадует. Такие, как они, не созданы для безделья. Рождённый для боя не выживет в мире.
Однако о подобном будущем Дейс не задумывается – вряд ли в ближайшие столетия Творение предоставит им возможность увидеть по-настоящему прочный мир. Слишком много в нём накопилось того, что требует очищения сталью и орихалком.
Работы и боя хватит на всех.

Этого человека дом понимал. Оба они знали, для чего живут, и когда бы человек ни пришёл дом встречал его покоем, о котором человек запрещал себе мечтать.
А вот человека, призвавшего свет и изгнавшего тени, дом понять не мог. Понятия и концепции, которые лились из подсмотренных снов, выходили за рамки опыта его существования. А из изменений, которые человек внёс в комнату, что-то понять было сложно, ведь не считать же важным для понимания смену кровати на большую? И в шкаф он почти ничего не клал…

Когда Пантера вспоминает о том человеке, которым был когда-то, то не ощущает ничего, кроме стыда. Алчность, кровожадность, распутство – иного в его жизни не было, и одно время он задавался вопросом – за что Непокорённое Солнце избрал его в касту Зенита, сделав, фактически, своим священником?
Ведь не за прозрение же тем утром, когда он, покинув спящих собутыльников, вышел на балкон и впервые поднял глаза к небу не в горделивом торжестве, а в отчаянном душевном порыве человека, осознавшего пустоту своей жизни? Или именно за это? За то, что Пантера пробудился там, где остальные предпочли видеть непристойные сны?
Пантера не задумывается о далёком грядущем – он живёт в настоящем. Слишком многие в Творении погружены в то же бесцельное, лишённое будущего существование, что и он когда-то. Слишком многим необходимо пробудиться к жизни и посмотреть на мир открытыми глазами.
Но когда вопрос о том, что придёт после, всё же возникает, Пантера знает ответ на него, пусть и тот, что обычно звучит. Он не знает, кем станет, но точно уверен, кем он становиться не хочет: беспринципным политиком, приходящим к нему во сне.
Пантера не для того просыпался, чтобы уходить в другой сон.

Дому было любопытно и немного грустно. Он подозревал, что этого человека никогда не поймёт.
А вот с третьим человеком, с женщиной, было легче. Дом давно соскучился по кому-то, кто присматривал бы за ним, и она оправдала надежды дома. Если бы не она, то не факт, что остальные жильцы решили бы по-настоящему навести порядок, а не просто вымести пыль и паутину. Женщина была шумной и порывистой… но дом и не таких видал, он не помнил, но был твёрдо уверен в этом.
Вот только книги, которыми женщина заполняла свободные полки шкафа в своей комнате, почему-то пугали дом.

Арианна никогда не хотела вернуться назад. Жалкая деревушка, где наилучшей участью для женщины считается брак с кем-то непьющим – нет, нет! Её прошлое не стоит того, чтобы о нём вспоминать. Дверь заперта, а ключ вплавлен в замок, всё, финал.
Ей надо думать о настоящем, предлагающем столь восхитительные возможности, и будущем, дорогу в которое она вымостит из того, что сейчас кропотливо собирает из осколков памяти предыдущей жизни. Вообще-то та, прежняя, жизнь не слишком вдохновляет Арианну… Но она недаром Возвышена в Сумерках, она смогла вычленить главное даже из снов о непрекращающихся оргиях.
Праздность погибельна, а развлечения приедаются. Настоящее ощущение жизни даёт лишь осмысленная деятельность, и временами Арианна ловит себя на мыслях о том, что нынешняя разруха в Творении ей на руку – в таком бардаке скучать некогда.
Даже если когда-нибудь, в далёком будущем, в Творении воцарится тишь с благодатью… Что ж, за его пределами тоже найдётся немало интересного.
Ну а на в самом крайнем случае – почему бы не попробовать создать второе Творение?

Недавно она облюбовала подвал, и стала заполнять его всякими странными предметами, и дом надеется, что это не обернётся чем-нибудь вроде взрыва.
А вот вторая женщина дому понятна. Её шаги легки и бесшумны, а движения плавны и экономны. Она тщательно следит, чтобы окна её комнаты легко открывались, и не раз и не два приходила и уходила через них. А ещё дом знает, что у неё есть возлюбленный, которого она скрывает от своих друзей. Что-то в этом человеке дом откровенно пугает, а что-то – вызывает некое подобие жалости. И женщине дом тоже сочувствует – из всех известных ему историй эта – самая сложная.

Для женщины по имени Гармоничный Нефрит прошлое находится под запретом. Решение, которое приняли за неё. Грехи, на которые её толкнули. Из этого прошлого она оставила себе только имя и навыки, а остальное сожжено её яростью, утоплено в крови и кануло в ночь.
У неё нет постоянного дома кроме того, что стал обиталищем её Круга, нет семьи и нет внятного будущего вне ремесла – но настоящее задаёт достаточное количество вопросов, чтобы не давать ей покоя. Гармоничный Нефрит ищет ответы на свои вопросы, и в некоторых случаях рассчитывать на помощь собратьев по Кругу бессмысленно.
Гармоничный Нефрит запрокидывает голову, и в глазах абиссала по имени Последователь Семи Запретных Мудростей она видит отражение своих глаз и тень человека, которого когда-то любило её предыдущее воплощение. Он служит Зимней Маске и постоянно треплется в надежде отвлечь Нефрит от мыслей о громадной пропасти между ними.
Иногда ей кажется, что из создавшегося положения нет выхода. Но потом Гармоничный Нефрит вновь смотрит в глаза Последователя и понимает, что за будущее, о котором она мечтает, она готова драться до конца.

И никому и никогда ещё дом не желал удачи так сильно, как ей.
А последнего человека дом полюбил. Этот человек родился далеко на Западе, в его волосах навсегда застыли соль и ветер свободы, и дому порой хочется стать кораблём, чтобы странствовать по морям, о который он только слышал, и хорошо бы – вместе с этим человеком. Он никогда не кричит и всегда спокоен. Рядом с ним утихают споры, и даже сложная первая женщина становится мирной, а тревожная вторая – успокаивается. Он ровен в общении со всеми, и даже с жуткой белой совой, умеющей превращаться в женщину. Её дом боится, она не любит последнего человека, от неё веет угрозой. Дом про себя решил, что в случае чего поднимет тревогу – и сейчас придумывает, как.

Лебедь никогда не забывает о прошлом. Ни о своём собственном, ни о том, что осталось за пеленой предыдущей жизни. Он помнит об это каждую минуту, и память за это даёт ему силы на следующий шаг.
На следующее путешествие. На следующий договор. На следующую улыбку. Лебедь улыбается двум недовольным друг другом обществам и находит решение, которое их объединит, и каждое закрепление клятвы дружбы для него – ещё один камень в фундамент будущего. Его будущего, будущего его друзей, будущего его семьи.
Никто не знает, но он однажды тоже принёс клятву. Клятву никогда не повторять ошибок прошлого, закончившегося Узурпацией. Тот кошмар больше не повторится, и Лебедь приложит для этого все усилия. И когда-нибудь его родные начнут гордиться своим сыном, и не будут плакать при мысли о нём.
Прошлое такие мысли не радуют, и оно тянет к нему свои совиные когти, блистая глазами из темноты, и меньше всего на свете Лебедю хочется убивать это прошлое ради будущего.
Прошлое не может существовать без будущего. Будущее не появится без прошлого. И если будущее с прошлым сами этого не понимают… Что ж, дипломат касты Затмения найдёт для них подходящие аргументы.

Но больше всего дому нравятся тихие вечера, когда все пятеро собираются у камина, и гостиную наполняют негромкие разговоры. В такие моменты он чувствует себя целым.

@темы: Exalted, Битвы, творчество, написано пером... то есть - набито на клавиатуре

---

Работы с ФБ-2013, второй уровень, квест 1, драбблы.

Начинаю выкладывать свои тексты с ФБ, и выкладываю поквестно, невзирая ни на что - уж больно мне заглушки нравятся) Драббл, конечно, один, ну да ладно, и не на такие глупости посты тратила)

Название: Выбор Странствий
Автор: fandom Exalted 2013
Бета: fandom Exalted 2013
Форма: драббл (262 слова)
Персонажи:

Проводник Северной Звезды

, упоминаются Чейоп Кеджак, Айеша Ура и Назри
Категория: джен
Жанр: драма, повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: Проводник Северной Звезды - весельчак и трепло...
Для голосования: #. fandom Exalted 2013 - работа "Выбор Странствий"

Проводник Северной Звезды любит улыбаться. Улыбка, жизнерадостная, рассеянная, мечтательная, почти всегда играет на его лице. За нее Проводнику прощают все: постоянные опоздания, болтовню… А главное, позволяют ему оставаться в стороне от подковерных игр. Конечно, полностью их избежать невозможно, и Проводник это понимает, но старается изо всех сил.
Проводник Северной Звезды – Избранник Странствий, и он всегда в пути. Куда бы ты не пошёл и с кем бы ты не встретился, если хочешь, чтобы тебе улыбались – улыбнись первым. Это правило ещё ни разу не подводило Проводника в Творении, а что до Ю-Шаня… Он уже давно не новичок и не питает иллюзий в отношении большинства своих коллег. Их губы могут изгибаться в ответных улыбках, но сердца остаются холодны.
Чейоп Кеджак именно таков – и Проводник из кожи вон лезет, чтобы быть от него как можно дальше. От него и Айеши Уры. Она может казаться наивной, но это наивность прагматичного идеалиста. Своими Золотыми она руководит столь же решительно, что и Кеджак – Бронзовыми. И обе фракции только и ждут момента вцепиться друг другу в глотку.
Иногда Проводник задумывается о пути Назри, который играет против обеих сторон. Его ненавидят и Золотые, и Бронзовые… Впрочем, и тех, и других становится меньше день ото дня. Все больше молодых Сторонних предпочитают не вступать ни в одну фракцию, отказываясь от жестоких игр, и, пожалуй, Проводнику это нравится.
Ведь чем больше независимых Сторонних – тем больше приятных собеседников и поводов для искренних улыбок. Никаких тайн или риска нарваться на вербовку. Вот уж чего Проводник старательно избегал всю свою жизнь! Небесная политика и интриги – слишком тяжёлая ноша для него.
Он – Избранник Странствий, а путешествовать надо налегке.

@темы: Exalted, Битвы, творчество, написано пером... то есть - набито на клавиатуре

---

Олимпийское безумие началось...

А как иначе объяснить то, что мне снилась сегодня газета с новостями из Сочи и с фотографией наших лыжниц?

@темы: сны, шуточки изменённого сознания

---

Подарки от других команд)

От команды Dragonriders of Pern 2013 у меня:
медалька

И ещё - яйцо файра))) Буду ждать вылупления)




От команды Амбера у меня ещё одна медаль)))



А ещё они написали подарочный текст!!!

Подарок из Амбера

Сопровождать караваны, ходящие одним и тем же путем, нанимали по большей части одних и тех же охотников за чудовищами. В этом был смысл: обстановка на дороге менялась день ото дня, но различия не всегда бывали велики, а знание местности оставалось преимуществом даже в схватках с нечистью.
Да и в самом караване нередко оказывались одни и те же люди. Оглядывая собравшихся, Лагерфай, дракорожденный, узнавал многих и сам изумлялся, сколько лиц и имен сумел запомнить. Еще больше изумляло охотника собственное решение задержаться в Белостенье. Нет, здесь он, конечно, нужен — но почему именно здесь? Уж не тот ли разговор с лунаром, который до нападения нежити выдавал себя за обычного человека, так на него подействовал?
Но лунар был здесь давно, теперь у него другие спутники... Взгляд Лагерфая обежал кучку жмущихся друг к другу молодых людей и зацепился за светловолосого человека в черном. Тот держался на отшибе от остальных, не имел при себе ни инструментов, ни оружия, но, как показалось Лагерфаю, исподтишка разглядывал вооружение охраны. Это настораживало. Положим, Лагерфай не слыхивал, чтобы кто-то из живых помогал мертвецам... но чего только ни случается в Творении! Отчего бы, например, обычным разбойникам не напасть на путешественников, а потом не выдать случившееся за нападение нежити? Если вырезать весь караван, некому будет опровергнуть ложь.
Правда, насколько было известно Лагерфаю, ничего особенного на этот раз никто с собою не вез, так что нападение из корысти не казалось вероятным. Может быть, и беловолосый ничего не замышлял — разглядывал оружие только от скуки. И все же, выставляя на ночь часовых, Лагерфай был уверен, что вскоре придется вскакивать по тревоге.

К его удивлению, этого не произошло, и наутро часовые клялись, что не видели и не слышали ничего подозрительного. Только слишком уж бодрыми и отдохнувшими они выглядели, чтобы можно было им верить. На следующую ночь Лагерфай решил караулить сам.
И не слишком удивился, когда из шатра путников выглянул беловолосый и взмахнул рукой. А потом мимо щели, в которую смотрел Лагерфай, промелькнуло нечто маленькое и круглое, за ним другое, третье... и вот, совершая все более длинные и высокие прыжки, вокруг лагеря поскакали три блестящих шарика. С каждым прыжком они увеличивались в размерах, но не производили ни звука, и это сочетание движущегося блеска и тишины усыпляло. Лагерфаю пришлось приложить немало усилий, чтобы перевести взгляд на хозяина шаров.
Тот уже стоял, выпрямившись во весь рост, но теперь мало напоминал человека. Скорее он походил на огромную белую обезьяну, у которой, к тому же, было подозрительно много рук. Три из них как-то занятно шевелились — должно быть, управляли теми скачущими шариками. Потом обезьяна двинулась прочь от лагеря, и вдруг в отсветах костров часовых что-то тускло сверкнуло и откуда-то потянуло гнилью.
Зомби! Лагерфай выскочил из шатра, подхватил копье и крикнул — но изо рта его не вырвалось ни звука. Над спящим лагерем простерлась несокрушимая тишина, и в ней к отряду путников подбирались толпы мертвой нечисти. Белая обезьяна поджидала их, едва ли не приплясывая от нетерпения, и при виде этого кровь охотника вскипела. Он стиснул копье и кинулся вперед, уже, впрочем, догадываясь, что случится. И точно: воздух вокруг него вдруг обрел цепкость паутины и прочность сети и остановил его на бегу. И Лагерфай сделал единственное, что ему оставалось.
Огонь Золотого Янычара вспыхнул в его аниме, пробил незримую стену, не выпускающую его из лагеря, и лизнул белую тварь. И внезапно обрел голос, взревел и взметнулся широким столбом, бросая отблеск на землю и небеса: белая обезьяна не загорелась, но целиком обратилась в пламя. Лагерфай отчетливо видел, как мгновенно вспыхивали и осыпались пеплом оказавшиеся поблизости зомби. Потом огненный смерч изогнулся, словно оглядываясь, и изменил форму, обратившись в нечто вроде гигантской руки. Щелкнули сверкающие пальцы, рассыпая искры — и половины зомби не стало.
Еще один щелчок — и нежити не осталось вовсе.
А потом огонь начал оседать, потек вниз, к земле, темнея и сокращаясь в размерах — и вот уже на его месте стоит человек. Тот самый, беловолосый.
— Любезный защитник, — заговорил он, приближаясь к Лагерфаю, и чем ближе он подходил, тем больше звуков различал вокруг охотник, словно колдовство отступало,— не скрою, я мечтал не только посмотреть на эти края, но и узнать, как действуют в опасной ситуации Возвышенные. Я уже имел некоторое представление о силе соларов и лунаров, и потому выбрал на сей раз эпоху дракорожденных. Разумеется, я отправился в путешествие в надежде на приключения, но состояние некоторых наших спутников вынудило меня изменить планы. Я посчитал, что спокойный сон будет для них полезнее встряски. Однако вы позаботились о том, чтобы мое желание все-таки исполнилось, и я не был разочарован. Все же я посоветовал бы вам в следующий раз тщательнее выбирать цель.
— Кто вы? — с трудом вытолкнул из себя Лагерфай. — Вы не Возвышенный!
— И, в отличие от вас, вообще не человек, — уточнил тот. — Меня зовут Мэндор Савалл; я Лорд Хаоса. И поверьте, все это безобразие, которое вы называете Силами Хаоса, не имеет к нему никакого отношения.

@темы: картинки, Битвы, зверьё моё, радостное

---

Вот и наступила в команде Exalted пора деанона)))

Да, наша чудесная команда выложила деанон) По уровням и по авторам)))
Ура-ура-ура))))

А здесь я выложу свои личные результаты)))

Мир Возвышенных стоит на героях, на тех, кто устремится навстречу опасности или попытается раскрыть древние тайны. Мы не прошли бы эту Битву, если бы не команда, трудившаяся над каждой выкладкой... и в день подведения итогов нельзя не сказать о том, кто обрел свое место в Творении.

Инэйлэ

Со свойственной жителям Парагона упорядоченностью отмечалась на множестве текстовых выкладок и челленджей. Автор одного из командных макси, и склонна показывать Творение сквозь необычную призму.
В строгих библиотеках Парагона покоятся:

II уровень, драбблы	Выбор Странствий
II уровень, мини	Дом в Нексусе
II уровень, челлендж	Избранные Драконов Мозаика Творения Пейзаж с варстрайдером Астрология Творения
II уровень, миди	Солнце в Шипах
III уровень, челлендж	Конклав демонов
III уровень, миди	Ветер Севера
Макси	Наследница
Спецквест	Золотые небеса

В завершение - пара слов о тех, кто появлялся на бартере под Возвышенными масками.


Соларка Зенита
Под маской отмеченной знаком полуденного солнца скрывалась Инэйлэ, неизменно и своевременно появлявшаяся в выкладках ряда команд и всегда помнившая об их текстах.

И, подводя итоги, нельзя не сказать последнее слово: да будут отмечены памятными знаками все, кто вошел в Творение вместе с нами.

@темы: Exalted, Битвы, размышлизмы, творчество, Миры в ладонях, написано пером... то есть - набито на клавиатуре

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

И ещё одна карта Средиземья)

Здесь.
И снова большая)))

@темы: картинки, Арда

---

Ах, какую карту Средиземья я нашла!!!

Лежит она здесь.
Учтите, большая!

@темы: картинки, Арда

---

Надвигающийся ДР

Итак, ОН близится...
Выскажусь о месте рандеву. Проводить предлагаю в Иль-Патио, ибо у меня есть скидочный талон на двадцать процентов, и его надо использовать с размахом, как мне думается)))
А вот конкретное заведение... их по Москве много, но есть одно место, которое для меня отличилось, и даже не раз, травокурным свойством. Мама мия, как же меня там глючило!!!
НО! Оно расположено на метро "Семёновская" (откуда я одно время ездила к врачу). Так что пока есть время - надо подумать, и решить - подходит ли оно или надо искать другие варианты.

И немного привела голову в порядок, в связи с этим выкладываю список хотелок
- БЖД-стафф для доллзоновской девочки 62 см (или иппловский СИД) и спиритовского мальчика, вторую версию прауд тела.
- "Музыку ветра", небольшую, с полыми стерженьками в количестве 5,6 или 8 штук.
- вообще всю фэншуйную мелочь, например, пару уточек-нэцке...
- вкусный чай, желательно, чтобы в составе была мята (обожаю до безумия, сами знаете)
- что-нибудь нематериальное, но измеряющееся в количестве слов)))))

Я в связи с нагрянувшим ремонтом вообще хочу сделать себе комнату пофэншуйней, так что любая мелочь, не требующая заковыристого размещения, приветствуется, за исключением, пожалуй, статуэток божеств - всё же я принадлежу к другой религии и культуре, и цепляться к незнакомым духам по мелочам не хочется.

запись создана: 19.10.2013 в 20:50

@темы: жизненное, планы

---

Ну что тут сказать - мироздание зрит в корень

@темы: жизненное

---

Нашла чудо))))

@темы: картинки, зверьё не моё